Глобализация протеста: весь мир ополчился на Уолл-стрит

Движение протеста, которое началось в Тунисе в январе и затем распространилось на Египет, а потом на Испанию, сегодня стало глобальным, с протестами на Уолл-стрит и в городах по всей Америке. Глобализация и новые технологии дают возможности общественным движениям преодолевать границы так же быстро, как это могут делать идеи. И социальный протест нашел благодатную почву везде: чувство того, что "система" пала, и убеждение, что даже в условиях демократии избирательный процесс не будет обеспечивать правильного положения вещей – по крайней мере, без сильного давления со стороны улицы.

В мае я посетил лагерь тунисских протестующих; в июле я разговаривал с испанскими indignados (негодующими); далее я отправился на встречу с молодыми египетскими революционерами на площадь Тахрир в Каир, а несколько недель назад я говорил с участниками акции "Захвати Уолл-стрит" в Нью-Йорке. Существует некоторая общая тема, выраженная в движении "Захвати Уолл-стрит", которую можно выразить в простой фразе: "Нас 99%".

Этот лозунг перекликается с названием статьи, которую я недавно опубликовал под названием "Из 1%, для 1% и посредством 1%", описывающую огромный рост неравенства в США: 1% населения контролирует более 40% богатства и получает более 20% доходов. И те, кто находятся в этом разреженном слое, часто вознаграждаются так щедро не потому, что они сделали больший вклад в общество – бонусы и спасительные меры практически разрушили это оправдание неравенства – а потому что они, прямо скажем, успешные (и иногда коррумпированные) искатели ренты.

Это вовсе не отрицает, что некоторые из этого 1% сделали значительный вклад. В действительности, социальные льготы многих реальных инноваций (в отличие от новых финансовых "продуктов", которые привели к развязыванию хаоса в мировой экономике), как правило, значительно превосходят то, что получают их новаторы.

Однако во всем мире политическое влияние и антиконкурентная практика (часто поддерживаемая через политику) сыграли ключевую роль в увеличении экономического неравенства. Также налоговые системы, в которых такие миллиардеры, как Уоррен Баффет, платят меньше налогов (в процентном отношении к его доходу), чем его секретарь, или в которых спекулянты, которые помогли обрушить мировую экономику, облагаются налогом по более низким ставкам, чем те, кто работает, чтобы получить свой доход, усилили эту тенденцию.

Исследования последних лет показали, насколько важны и как сильно укоренились понятия справедливости. Испанские протестующие и протестующие других стран правы в своем возмущении: мы имеем систему, в которой банкиров спасают, в то время как тех, на кого они охотятся, оставили на произвол судьбы. Хуже то, что банкиры теперь вернулись за свои столы, зарабатывая бонусы, которые превышают то, что большинство рабочих может заработать за всю жизнь, в то время как молодые люди, которые усердно учились и играли по правилам, не видят перспектив трудоустройства.

Рост неравенства является продуктом порочного круга: богатые искатели ренты используют свое богатство, чтобы сформировать законодательство для защиты и увеличения своего богатства – и своего влияния. Верховный суд США в своем пресловутом решении относительно "Citizens United" дал волю корпорациям использовать свои деньги для влияния на направление политики. Однако в то время как богатые могут использовать свои деньги, чтобы расширить свои взгляды, на улице полиция не позволит мне обратиться к протестующим "Захвати Уолл-стрит" через мегафон.

Контраст между зарегулированной демократией и нерегулируемыми банкирами не остался незамеченным. Однако протестующие находчивы: они повторили то, что я сказал через толпу, чтобы все могли слышать. И, чтобы не прервать "диалог" хлопаньем, они использовали красноречивые сигналы рукой, чтобы выразить свое согласие.

Они правы, что что-то не так в нашей "системе". Во всем мире у нас есть недостаточно использованные ресурсы – люди, которые хотят работать, машины, которые стоят без дела, здания, которые пустуют – и огромные неудовлетворенные потребности: борьба с бедностью, содействие развитию, переоборудование экономики для борьбы с глобальным потеплением, если назвать некоторые из них. В Америке, после того как было отнято более семи миллионов домов за последние годы, у нас есть пустые дома и бездомные люди.

Протестующих подвергли критике за отсутствие повестки дня. Но она не учитывает сути протестных движений. Они являются выражением недовольства электоральным процессом. Они являются сигналом тревоги.

Протесты против глобализации в Сиэтле в 1999 году, во время того, что должно было стать открытием нового раунда торговых переговоров, обратили внимание на неудачи глобализации и международных институтов, а также соглашений, которые регулируют ее. Когда пресса рассмотрела заявления протестующих, она обнаружила, что в них была большая доля истины. Торговые переговоры, которые последовали, отличались – по крайней мере, в принципе они должны были быть раундом развития, чтобы компенсировать некоторые из недостатков, отмеченных протестующими – и МВФ впоследствии провел значительные реформы.

Так же и в США, протестующие за гражданские права 1960-х годов обратили внимание на распространенный узаконенный расизм в американском обществе. Это наследие до сих пор не преодолено, но выборы президента Барака Обамы показывают, как сильно эти протесты изменили Америку.

С одной стороны, сегодняшние протестующие просят немного: шанс использовать свои навыки, право на достойный труд за достойную зарплату, более справедливую экономику и общество. Их надежды эволюционные, а не революционные. Однако с другой стороны, они просят многое: демократию, в которой люди, а не доллары, имеют значение, а также рыночную экономику, которая делает то, что она предположительно должна делать.

Все это связано: как мы видели, рынки без ограничений приводят к экономическим и политическим кризисам. Рынки работают так, как они должны, только когда они работают в рамках соответствующих постановлений правительства; а рамки могут быть созданы только в демократии, которая отражает общие интересы – не интересы 1%. Самое лучшее правительство, которое могут купить деньги, уже не подходит.

Джозеф Е. Стиглиц - профессор в Колумбийском университете, лауреат Нобелевской премии в области экономики, а так же автор книги "Свободное падение: свободные рынки и погружение глобальной экономики".
© Project Syndicate, 2011.