Мошенничество, дураки и финансовые рынки

Адам Смит отлично писал о "невидимой руке", с помощью которой некоторые лица, преследуя собственные интересы на свободных, конкурирующих рынках, продвигают интересы общества в целом. И Смит был прав: свободные рынки породили беспрецедентное процветание как отдельных лиц так и обществ. Но, так как нами можно манипулировать или обмануть, или даже просто соблазнить, свободные рынки также убеждают нас покупать вещи, в которых не нуждаемся ни мы, ни общество.

Это наблюдение представляет собой важное дополнение к мнению Смита. И это является одним из тех, что Джордж Акерлоф и я исследовали в нашей новой книге: Охота на дурака: Экономика манипулирования и обмана.

Большинство из нас пострадали от фишинга - нежелательных писем и телефонных звонков, цель которых нас обмануть. А дурак - это кто-либо, кто не осознает в полной мере вездесущность фишинга. Дурак видит отдельные примеры фишинга, но не понимает ни степени профессионализма, направленного на него, ни насколько глубоко этот профессионализм влияет на жизни. К сожалению, многие из нас были дураками - в том числе Акерлоф и я, и это причина, почему мы написали эту книгу.

Рутинный фишинг может повлиять на любой рынок, но наши самые важные наблюдения касаются финансовых рынков – достаточно своевременно, учитывая массовый бум на фондовых рынках и рынках недвижимости с 2009 года и потрясения на мировых рынках активов с прошлого месяца.

Как слишком многие оптимисты научились на своем печальном опыте, цены на активы являются крайне неустойчивыми, и сюда вовлечены все жертвы фишеров. Заемщики заманиваются неприемлемыми ипотеками, фирмы лишаются своих активов, бухгалтеры вводят в заблуждение инвесторов, финансовые консультанты плетут истории о богатствах из ниоткуда, а средства массовой информации способствуют этому громкими заявлениями.

Но проигравшими из-за спадов являются не только те, кто был обманут. Цепь дополнительных потерь возникает, когда переоцененные активы были приобретены на заемные деньги. В этом случае банкротство и страх банкротства порождают эпидемию дальнейших банкротств, усиливая страх. Затем кредит иссякает и экономика обваливается. Этот порочный круг доверия в деловых кругах, как правило, и рождает "жертв" - например, жертвы схемы Бернарда Мэдоффа Понци обнаружились только после того, как закончился период иррационального изобилия.

Эпидемии в экономике, так же как и в медицине, призывают к немедленной и радикальной реакции. Реакция властей на Великий кризис 1929 года была слабой и медленной, и мировая экономика вступила в "Темную эру", которая продолжалась в Великую депрессию 1930-х годов и Вторую мировую войну. Финансовый кризис 2007-2009 годов предвещал аналогичные результаты, но на этот раз мировые правительства и центральные банки оперативно вмешались, скоординированно и с соответствующим большим объемом стимулирования. Восстановление было слабым; но мы находимся далеко от новой Темной эры.

За это мы должны быть благодарны. Тем не менее, некоторые сейчас утверждают, что фискальная и монетарная власть не должны были так быстро или решительно реагировать, когда разразился кризис 2007-2009. Они считают, что основной причиной кризиса было то, что экономисты называют моральным риском, потому что любители рисковать ожидали, что когда их ставки пойдут наперекосяк, власти примут меры по их защите, но оказались слишком самонадеянны.

Напротив, нашей точкой зрения (подкрепленной множеством данных) является то, что быстро растущие цены, как правило, отражают иррациональное изобилие, поддержанное и поощренное "жертвами". Не думать о доходах, которые они получили бы, если бы власти вмешались, чтобы сохранить экономику и кредитные потоки (или, в крайних случаях, взяли на поруки их банк или предприятие), было излишним энтузиазмом. Такие возможности были экстремальными идеями в эйфории, предшествующей кризису 2007-2009 годов: кто продавал по завышенным ценам, получали прибыль; а покупатели "знали", они поступают правильно - даже тогда, когда это было не так.

Нежелание признать необходимость немедленного вмешательства в финансовый кризис опирается на школу экономики, которая не учитывает иррациональное изобилие, что я наблюдал в других местах, и которая игнорирует агрессивный маркетинг и другие реалии рынков цифровой эры, рассмотренные в "Охоте на дураков". Но придерживаться подхода, что на эти факторы не нужно обращать внимания - это все равно, что покончить с пожарными на том основании, что без них люди станут более осторожными и, соответственно, пожаров не будет.

Много лет назад, к величайшему сожалению общества, мы узнали что происходит, когда финансовой эпидемии позволяют следовать своим ходом. Наш анализ показывает не только то, что эндемичные и природные силы делают финансовую систему крайне нестабильной, но и то, что в условиях финансового краха необходимо быстрое, эффективное вмешательство. Мы должны дать свободу действиям фискальной и монетарной власти для принятия решительных мер, когда финансовые потрясения переходят в финансовый кризис. Одной Темной эры более чем достаточно.

Роберт Шиллер, лауреат Нобелевской премии по экономике 2013 года, профессор экономики Йельского университета и один из создателей индекса Кейса-Шиллера, индекса цен на жилье в США. Его последняя книга, в соавторстве с Джорджем Акерлоф, Охота на дураков: Экономика манипулирования и обмана.

Copyright: Project Syndicate, 2015.