В чем мудрость предотвращения кризисов. Опыт Турции

Несмотря на то, насколько по-разному правительства могут формулировать политику, обеспечение финансовой стабильности является их общей обязанностью. Это требует реальной и эффективной координации политики и всеобъемлющей макро-пруденциальной структуры управления как на национальном, так и на международном уровне.

Простая истина заключается в том, что затраты на предотвращение финансовых кризисов значительно ниже, чем расходы, возникающие после их начала. В конце концов, финансовые кризисы напрямую связаны со значительным спадом производства и резким ростом безработицы; а также, что не менее важно, они зачастую серьезно подрывают социальную сплоченность.

Через пять лет после его начала, последствия финансового кризиса и рецессии, спровоцированных крахом американского инвестиционного банка Lehman Brothers, продолжают ощущаться. Во многих развитых странах реальный ВВП остается ниже докризисного уровня. Уровень безработицы и дефицит бюджета выше, а соотношение государственного долга и ВВП находится на рекордно высоком уровне.

Политика финансового надзора не может заменить разумную макроэкономическую политику; тем не менее, она имеет большое значение для предотвращения появления больших пузырей активов и искажений на финансовых рынках, таким образом снижая риск неблагоприятных шоков как для рынков, так и для реального сектора экономики.

Например, финансовый кризис в Турции в 2001 году произошел в основном из-за отсутствия эффективной системы регулирования и контроля над банковским сектором. Кризис привел к резкому скачку коэффициента государственного долга на 30 процентных пунктов. Реальный ВВП сократился на 5,7%, а безработица выросла на 4,9 процентных пункта.

С тех пор Турция уделяет основное внимание финансовой стабильности и структурным реформам, которые укрепили экономические показатели и сделали страну более устойчивой к потрясениям. Действительно, Турции не пришлось потратить ни копейки из денег налогоплательщиков на рекапитализацию или реабилитацию банков во время мирового финансового кризиса. Но затраты на финансовую помощь для банков во время собственного кризиса Турции 12 лет назад составили около 25% ВВП.

Благодаря сильной консервативной системе надзора за ключевыми финансовыми институтами Турции в 2008 году, мировой финансовый кризис не оказал длительного воздействия на турецкую экономику. Восстановление было быстрым и сильным, а рост реального ВВП составил примерно 9% в 2010-2011 годах. Уровень безработицы в Турции в настоящий момент имеет самый низкий показатель за последние десять лет, а коэффициент государственного долга значительно ниже докризисного уровня.

Опыт Турции показывает, что при создании макро-пруденциальной структуры необходимо учитывать как внутренние, так и международные финансовые связи. Международная структура должна, прежде всего, подавлять риски и побочные эффекты, исходящие от системно значимых финансовых институтов. Разработка и внедрение банковских стандартов Базель III необходимы для введения антициклических буферов капитала и дополнительной абсорбции убытков этих институтов.

С точки зрения внутренних мер, институциональная архитектура страны – это ключевой элемент обеспечения финансовой стабильности и эффективной координации и кооперации политики. Турция создала Комитет по финансовой стабильности для надзора за эффективным и своевременным осуществлением политики, непосредственно влияющей на финансовый сектор, и Совет экономической координации для мониторинга и оценки проблем, касающихся общей экономической стабильности. Оба органа служат для лучшей оперативной разработки и реализации макро-пруденциальных мер.

Например, режим таргетирования инфляции, осуществляемый Центральным банком Турции, был пересмотрен с учетом финансовой стабильности, и новая кредитно-денежная политика вступила в силу с конца 2010 года. Кредитно-денежная политика в настоящее время опирается на более полный набор инструментов, таких как процентные ставки, коридор процентных ставок, коэффициент обязательных резервов, а также механизм определения резервных требований.

Турецкое Агентство по банковскому регулированию и надзору (BRSA) и другие органы также принимают макро-пруденциальные меры. В 2011 году, например, BRSA приняло нормативное значение коэффициента "кредит к стоимости обеспечения" по ипотеке с целью ограничить быструю кредитную экспансию, вытекающую из роста потребительских кредитов. Ранее, в 2009 году, BRSA приняло еще одну важную меру, которая запретила домохозяйствам брать займы в иностранной валюте, тем самым избавляя их от последствий валютной волатильности.

Что касается банковского сектора, стресс-тесты проводятся с 2004 года, а целевой коэффициент достаточности основного капитала поддерживается на уровне 12% с 2006 года. Даже во время кризиса коэффициент достаточности банковского капитала был выше, чем требуемые по соглашению "Базель II" 8%, а распределение прибыли находится под пристальным надзором BRSA с 2008 года. В результате были созданы достаточные резервные фонды по балансовым отчетам банков, а рентабельность собственного капитала остается высокой.

Турция также внесла поправки в налоговое законодательство, чтобы пресекать чрезмерные внешние заимствования со стороны нефинансовых организаций и ввести значительные стимулы, направленные на поощрение долгосрочных сбережений населения.

Тем не менее, несмотря на эти меры, ситуация остается тревожной. С началом глобального кризиса крупнейшие страны с развитой экономикой провели нетрадиционную кредитно-денежную политику, что привело к массовым потокам капитала в развивающиеся страны, которые снизили стоимость заимствований и расширили доступ к кредитованию. В то время как в развивающихся странах балансовые отчеты государственного сектора сильнее, чем когда-либо – низкий дефицит и задолженности сопровождаются большими запасами иностранной валюты – использование заемных средств домохозяйствами и корпоративным сектором возросло. Это повысило уязвимость многих развивающихся рынков к резким изменениям направления потоков капитала

Особенно это касается развивающихся стран, которые, как Турция, имеют большой дефицит по текущим счетам. Поскольку внешний дефицит Турции равен 6% ВВП, власти приняли политику, которая комбинирует меры, направленные на снижение колебаний обменного курса в очень короткие сроки с мерами по увеличению внутренних сбережений и повышению международной конкурентоспособности реального сектора экономики. Эту модель стоит рассмотреть и другим развивающимся странам.

Мехмет Шимшек – министр финансов Турции.

© Project Syndicate/Global Economic Symposium, 2013