Торговая алогичность Трампа

Сейчас, когда внимание американской общественности сосредоточено на здравоохранении, иммиграции и России, торговая политика администрации Трампа в основном остается незамеченной. Но скоро логика, лежащая в основе подхода президента Дональда Трампа к торговле, окажется в центре внимания, потому что этим летом начнется повторное обсуждение знаменательного Североамериканского соглашения о свободной торговле (НАФТА). Тогда-то и проявят себя три фундаментальных логических ошибки Трампа.

Во-первых, Трамп исходит из ложной посылки о том, что неудачные торговые сделки лишили Америку рабочих мест. Автоматизация и роботизация привели к сокращению производственных рабочих мест в развитых странах задолго до заключения крупных торговых соглашений. Силы глобализации, возможно, усугубили эти тенденции, но суть, которую в спорах столь часто упускали – и которую столь многие представители всех лагерей сбрасывали со счетов, – заключается в том, что торговые соглашения призваны укротить силы глобализации, а не придать им новый импульс.

Сейчас, когда мировые пошлины уже которое десятилетие снижаются, переговоры в основном касаются правил, регулирующих международную торговлю. В торговом соглашении о Транс-Тихоокеанском партнерства (TТП), от которого Трамп с такой помпой отказался после вступления в должность, изложен ряд принудительных обязательств, направленных на улучшение условий для трудящихся в США.

Столь разные страны, как Перу, Вьетнам и Мексика, должны были согласиться с принятием трудового законодательства, закрепляющего права трудящихся на создание независимых профсоюзов и участие в коллективных переговорах, а также защиту интеллектуальной собственности для борьбы с подделками и несправедливыми субсидиями государственным предприятиям. При нарушении этих обязательств подписавшие в обязательном порядке подвергались бы арбитражу. Предсказуемый выход Трампа из этого соглашения не дал возможности улучшить условия труда в мире и сделать торговлю более справедливой для американских трудящихся.

Второй изъян подхода Трампа – предположение о том, что плохие переговорщики заключают плохие сделки. Такое мнение говорит об умышленном нежелании понимать переговорный процесс. Сегодняшняя торговая политика США – не результат работы одной организации или структуры. Она охватывает соглашения о свободной торговле с примерно 20 странами, и все они складывались десятилетиями под бдительным надзором обеих сторон. Например, президент Барак Обама сделал ТТП центральным элементом своей кампании на второй срок, но впервые эту идею предложил президент Джордж Буш-младший за несколько лет до того. Аналогично, большая часть тяжелой работы по НАФТА была выполнена администрацией Джорджа Буша-старшего, прежде чем Билл Клинтон узаконил это соглашение в декабре 1993 года.

Хотя разные стили ведения переговоров могут обеспечить разные результаты, вряд ли можно считать, что в США не хватает первоклассных представителей для торговых переговоров. Но заявление Трампа согласуется с его откровенной ориентацией на "сделки", как если бы торговые переговоры были разовой трансакцией с целью покупки очередного предмета роскоши или пакета проблемных долгов. Это не так: если торговым переговорщикам не нравится тон их китайских коллег, они не могут просто поискать более разумного или более энергичного партнера, который сможет открыть рынки Китая для американских фермеров. То же самое верно и для любой другой страны, с которой, как надеется Трамп, Америка будет вести дела.

Наконец, убеждение Трампа в том, что двусторонние переговоры дают США больше рычагов, также неверно. На сенатском слушании, посвященном его утверждению в должности, министр торговли Уилбур Росс сказал законодателям, что главным недостатком ТТП является необходимость многосторонних переговоров. "Если вы ведете переговоры с 12 странами, первая ... говорит: "Да, мы пойдем вам на уступку, но мы хотим чего-нибудь взамен", – объяснил Росс. ‑ Следующая страна выпрашивает себе еще что-нибудь. После 12 стран такого становится много. В результате другие страны получают выгоду от того, о чем даже не просили".

Предупреждение Росса звучит тревожно, но оно указывает на фундаментальное непонимание современной торговой политики. Если торговые соглашения в двадцать первом веке направлены на установление правил, повышающих стандарты международной торговли, не имеет смысла устанавливать эти правила по одному договору за раз. Фактически, предлагая партнерам по ТТП доступ к более крупному клубу, США обеспечили себе дополнительный рычаг. Для большинства стран самой большой наградой была торговля с США, но тот факт, что ТТП обеспечивал доступ к 40% мировой экономики, дал США больше возможностей для переговоров, а не меньше.

Возьмем, к примеру, Мексику, где официальные лица были более склонны участвовать в разговоре о модернизации НАФТА, когда наградой был доступ к азиатским экономикам через ТТП при поддержке США. Теперь, когда о ТТП речь не идет, энтузиазм мексиканцев по поводу новой НАФТА может улетучиться. В более общем смысле, многосторонний подход создавал массовый эффект, и ряд стран заявляли о своем участие в ТТП уже после того, как была заключено первоначальное соглашение. Первыми, вероятно, были бы Южная Корея, Таиланд и Колумбия. Все были готовы подписаться, зная, что возможности изменить уже согласованные правила практически не будет. Теперь другие партнеры по ТТП обсуждают возможность продолжить дело без участия США, чтобы не потерять выгод от соглашения.

Когда повторные переговоры администрации Трампа по НАФТА закончатся чем-то определенным, а именно, после 16 августа, будет интересно узнать, сколько будет включено в соглашение обязательств по труду, патентам и субсидиям. Будет стыдно, если столько усилий и политического капитала окажется потрачено на сделку, которая могла бы быть намного масштабнее. Однако еще более стыдно будет, когда "великолепные" переговорщики Трампа в конце концов приступят к обсуждению соглашений в стиле "Америка прежде всего" с другими странами в Азии и за ее пределами, лишь затем чтобы понять, что Китай уже навязал этим странам собственный набор правил.

Вот какова истинная цена ущербной торговой логики Трампа.

Кристофер Смарт ‑ старший научный сотрудник Центра бизнеса Моссавара-Рахмани в Школе управления имени Кеннеди при Гарвардском университете, был специальным помощником президента по международной экономике, торговле и инвестициям (2013-2015 гг.) и заместителем помощника министра финансов США по Европе и Евразии (2009-2013 гг.)

Copyright: Project Syndicate, 2017

Подписывайтесь на аккаунт LIGA.net в Twitter, Facebook и Google+: в одной ленте - все, что стоит знать о политике, экономике, бизнесе и финансах.