Глава ПриватБанка: Не верю, что банк вернут Коломойскому
Петр Крумханзл встретился с журналистом LIGA.net, когда уже было понятно, что Владимир Зеленский, скорее всего, станет новым президентом Украины. На тот момент экс-владелец банка олигарх Игорь Коломойский еще не начал выигрывать все ключевые суды о национализации Привата, но уже заявил о желании как минимум получить, компенсацию в $2 млрд за потерю банка.
Крумханзл уже год руководит Приватом, но редко выходит на публику. В феврале он согласился поговорить с журналистами LIGA.net только при условии, что речь пойдет исключительно о применении технологий в финансовом секторе. Темы нынешней беседы - ренационализация ПриватБанка, рекордная прибыль и стратегия крупнейшего финучреждения страны.
Крумханзл дает интервью на английском языке, хотя хорошо знает русский. Как и прежде, он сдержанно комментирует самые острые вопросы, но охотно рассказывает о бизнес-составляющей своей работы.
После интервью Крумханзл согласился ответить на дополнительные вопросы о судах, которые открыли возможность для возврата банка бывшим владельцам.
О СУДАХ С КОЛОМОЙСКИМ
- У вас были консультации с Минфином после недавних заявлений экс-собственника о компенсации за национализацию ПриватБанка и его возможном возврате?
- И мы, и собственник банка пока не видим необходимости в дополнительных консультациях по этим вопросам. Наша позиция не изменилась.
- После ряда судебных решений вы экстренно приезжали в Киев - с кем встречались?
- Это был брифинг для журналистов. Решения судов накануне второго тура президентских выборов вызвало большой резонанс, но реакция НБУ, Минфина и самого банка была однозначной: свое несогласие мы озвучили публично и готовимся к апелляции. Нас поддержали международные партнеры - посольство США, представительство Европейского Союза, посольства Франции, ЕБРР, МВФ, Всемирный банк.
- Как отреагировали вкладчики, ходили разговоры о больших очередях у банкоматов, особенно в регионах. Был отток?
- Объемы снятия наличных в банкоматах ПриватБанка 2,2 млрд в сутки - это стандартный среднесуточный показатель в рабочие дни. Перед праздниками ежедневно выдаем через банкоматы до 3,5 млрд грн. Сейчас влияние информационного фона было несущественным. Мы не вводили никаких лимитов и ограничений. Высоколиквидные активы банка практически на 100% покрывают все обязательства.
- Одно из решений суда – отмена постановления НБУ о перечне связанных с экс-собственниками лиц, что делает необоснованным все операции bail-in, проведенные после национализации. О какой сумме идет речь, понадобится ли банку докапитализация, если все же придется вернуть эти деньги?
- Опять же нужно подчеркнуть, что это решение не вступило в силу, поскольку оно принято в первой инстанции и будет обжаловано. Но даже в случае негативного сценария это решение само по себе не влечет никаких последствий для банка. Есть также судебные дела по искам собственников еврооблигаций, но это отдельная категория, абсолютно не зависящая от результатов этого конкретного процесса в украинском суде.
- Вы должны подготовить банк к продаже, но сейчас есть риск, что судебные разбирательства государства с экс-акционерами затянутся, международные процессы, возможно, перейдут из Великобритании в Швейцарию. Как это может повлиять на планы по приватизации?
- Нет смысла что-либо комментировать, пока суды не огласят окончательных решений. По Лондонскому процессу (Высокий суд Лондона ведет подготовительный процесс по поводу мошенничества в ПриватБанке, сейчас решается, должно ли это дело рассматриваться в британской юрисдикции, - ред.) это будет в июле. Но вне зависимости от внешних обстоятельств моя ключевая задача – сделать так, чтобы банк работал идеально. В это слово я вкладываю стабильность, высокий уровень сервисов, прибыльность, повышение рыночной стоимости банка. В остальном – такие вопросы нужно задавать акционеру. Как продавать и когда – зависит от него.
- Вы как-либо задействованы в Лондонском процессе? Возможно, давали показания?
- Нет.
- А расследование Kroll, выполненное по заказу НБУ, – вы его видели?
- Я не могу комментировать этот вопрос. Лучше задать его НБУ.
- Но вы предполагали, что у банка может опять смениться собственник? Что будете делать в таком случае – для вас важно, с каким акционером работать?
- Я уверен, что банк невозможно вернуть бывшим собственникам.
- Но если допустить, что банк вернули Коломойскому, вы готовы и дальше работать в банке?
- Во-первых, банк вне политики. А что касается смены собственника, то мы неоднократно заявляли, что единственным юридически и практически возможным путем выхода Минфина из числа акционеров является продажа банка международному инвестору. Это наша стратегическая цель.
- В материалах судебного разбирательства в Лондоне говорилось, что детективы компании Kroll, приехавшие в днепровский офис Привата застали там сотрудников банка, которые уничтожали некие документы, вероятно, связанные со сделками экс-бенефициаров. Вы разбирались с этой историей? Вам что-то известно сотрудниках, лояльных бывшим владельцам и менеджменту?
- Эти процессы происходили до моего назначения, я физически не мог в них участвовать и как-то реагировать. Но хочу сказать, что в банке работает команда профессионалов. Большинство рядовых сотрудников, если отключить информационный фон, никак не почувствовали на себе смену собственника.
- Что будет с дочками ПриватБанка в Латвии и на Кипре? Вы участвуете в их управлении?
- Мы не участвуем в управлении латвийским ПриватБанком. Знаю, что в любом случае наш пакет акций будет продан. На Кипре у нас филиал – сейчас мы движемся в сторону минимизации его деятельности.
ОБ ОТНОШЕНИЯХ С МИНФИНОМ
- Что вы сейчас делаете в Киеве, с кем встречаетесь?
- В Киеве я прежде всего ради встреч с нашими корпоративными клиентами и бизнес-партнерами, которые базируются здесь. Также часто общаемся с НБУ по вопросам надзора, развития cashless-рынка, других вопросов.
- В этом списке нет акционера – Министерства финансов.
- С акционером мы встречаемся раз в месяц. В реформированной системе корпоративного управления банка для топ-менеджмента ключевой собеседник – это независимый наблюдательный совет. Через набсовет мы общаемся и с акционером, но в ряде случаев инициатором коммуникации с менеджментом банка выступает и сам Минфин.
- Вам не мешает, что банк до сих пор базируется в Днепре?
- Для инновационной компании физическое местонахождение головного офиса не имеет большого значения. ПриватБанк исторически базируется в Днепре, мы не собираемся перевозить головной офис в столицу.
О ДОСТИЖЕНИЯХ
- Минфин уже оценил рекордный финрезультат банка за прошлый год - 11,7 млрд грн? Вас будут поощрять за это?
- Сначала мы должны получить аудиторское заключение по поводу результатов, только потом можно будет обсудить их с акционером.
- Еще осенью прошлого года один из ваших топ-менеджеров озвучивал ожидаемую прибыль на уровне 5 млрд грн. Как получилось, что вы в итоге удвоили этот показатель?
- Для банка, который ведет современный транзакционный бизнес, это вполне «ожидаемый сюрприз»: в 2018 году мы увеличили количество транзакций на 60%, что позволяло рассчитывать на значительный рост комиссионного дохода. Еще мы запустили ряд успешных технологий и продуктов, таких как оплата покупок ApplePay или оформление ОСАГО онлайн.
- Какую прибыль ожидаете по итогам 2019-го?
- Более 10 млрд грн. Понятно, что это предварительная оценка, сейчас трудно прогнозировать эту цифру до копейки, но я верю, что банк способен заработать и больше.
- В третьем квартале 2018 банк получил убыток из-за дорезервирования по части кредитного портфеля, связанного с бывшими собственниками – насколько высок риск, что подобные сюрпризы повлияют на результаты и в этом году?
- Сюрпризы могут быть, хотя мы всегда учитываем такой риск и готовы своими силами покрыть его при необходимости. Поэтому мы остаемся консервативными в наших прогнозах, в том числе, относительно прибыли.
- Вы уже понимаете, что делать с "токсичным" портфелем? Складывается впечатление, что эта тема отошла на второй план.
- Я уверен, что судьба "токсичного" портфеля будет решена до конца 2020 года, процесс идет по плану. Нужно учитывать огромные масштабы этого портфеля – пока мы анализируем каждый конкретный кейс, потом решим, что делать с отдельными активами. Что-то спишем, что-то продадим, где возможно, обратим взыскание на залог.
- В начале года вам понадобилось рефинансирование НБУ. По одной из версий, это связано с оттоком средств местных бюджетов, которым запретили держать деньги на депозитах в банках – так ли это?
- Все правильно. Но сразу хочу сказать, что мы вернули эти 5 млрд грн через несколько недель. Это стандартная операция по поддержке ликвидности, не более.
- Но сам долг Привата перед НБУ не совсем стандартный – на нем завязаны личные обязательства экс-собственников перед регулятором. Какова судьба этого долга? Как банк будет их гасить?
- Пока не готов говорить о каких-либо дедлайнах.
О ПЕРЕЗАПУСКЕ ПРИВАТ24
- В начале года в отставку подал один из ключевых топ-менеджеров банка – Алексадр Дрелинг, курировавший направление IT. Намерены ли искать ему замену с рынка?
- Подбором кандидата на эту позицию занимались профессиональные рекрутеры. Новый ИТ-директор Андрей Гриценюк работает с начала апреля, его кандидатура была утверждена наблюдательным советом в марте.
- Когда вы только пришли в банк, многие ожидали, что с вами топ-менеджерские позиции займут и другие экспаты.
- Я часто слышу подобные вопросы, и не понимаю, почему люди считают, что экспат обязательно должен привлекать к себе на работу других экспатов. Как видите, в нашей команде нет иностранцев, кроме меня. Я ехал сюда с уверенностью в высоком уровне местных менеджеров, и она подтвердилась на практике: все они имеют серьезный международный бекграунд, поэтому экспатов мы будем привлекать только в случае, если украинские менеджеры окажутся в чем-то слабее. Сейчас в команде топ-менеджмента банка я – единственный экспат.
- В конце января банк анонсировал перезапуск Приват24, который будет работать на новой платформе – на каком этапе этот проект сейчас?
- В марте мы начали этап тестирования, в ближайшее время бета- версия системы будет доступна всем желающим, а основной запуск нового Приват24 мы планируем к концу лета. Перфекционизм в вопросе лонча новой системы вполне оправдан, мы хотим предложить клиентам почти идеальный продукт.
- Планируете ли проекты подобного масштаба на этот год?
- В этом году мы проведем масштабное обновление hardware банка – мы существенно увеличили количество транзакций, в дальнейшем объем проводимых банком операций будет расти на 15-20% ежегодно. Чтобы сохранить уровень сервиса, стабильность и скорость системы, нужно инвестировать в инфраструктуру. В наших ближайших планах несколько интересных проектов с крупнейшими глобальными брендами. Деталей сообщить не могу, но, если все удастся, мы снова удивим рынок и будем первым банком в мире, который смог реализовать что-то подобное.
Третье по значимости направление – эффективность сети отделений. Многие из них не обновлялись в течение 7-8 лет. В этом году сделаем наши ведущие отделения более современными – как технологически, так и визуально.
О КОНКУРЕНТАХ
- Вы собираетесь очень активно кредитовать малый-средний бизнес – вы верите, что в этом сегменте есть достаточно платежеспособных заемщиков, причем работающих "в белую"?
- Да, мы избрали достаточно агрессивную стратегию, динамика роста портфеля превышает целевой показатель более чем на 20%. Думаю, мы сможем удержать эти темпы в ближайшие годы.
- Вы считаете нормальным, что крупнейший банк страны концентрируется на кредитовании малого бизнеса?
- Почему нет? Это ключевой фрагмент нашей бизнес-модели – мы исходим из того, что в будущем МСБ станет основой украинской экономики, как было в большинстве других развитых стран. Крупнейший банк должен быть активным участником этого процесса.
- Есть мнение, что агрессивное кредитование населения при текущем уровне доходов – это неплохой бизнес на нашем рынке, но при этом он несет риски появления миллионов неплатежеспособных должников. Как вы на это смотрите?
- Если сравнивать Украину с другими странами, уровень закредитованности населения здесь гораздо ниже, поэтому потенциал у этого рынка, конечно, есть. В остальном, это вопрос не темпов роста, а риск-менеджмента. Кредитование и в рознице, и в корпоративном сегменте будет безопасным, если консервативно оценивать свои силы.
- Какие у вас отношения с госкомпаниями? Недавно был пример, когда другой крупнейший госбанк был вынужден экстренно кредитовать госмонополию, которой нужны были деньги под погашение внешнего долга. Считаете ли вы таких клиентов нежелательными для себя?
- Мы не различаем клиентов в зависимости от собственника, но ориентируемся на риски. В государственных структурах они выше, это правда, поэтому мы действительно хотели бы лимитировать наши взаимоотношения с ними. С другой стороны, это серьезная часть рынка, поэтому рассматриваем таких клиентов case-by-case.
- Вы ищете для себя нестандартные ниши для кредитования?
- Эти классические вопросы о кредитовании нужно задавать остальным банкам. ПриватБанк – другой. Цель нашей деятельности – сделать жизнь клиентов максимально комфортной. Это значит не просто выдать кредит. Мы развиваем банк, как супермаркет – платформу, где можно сделать все: взять кредит, сделать платеж, заказать страховку, заказать доставку еды и цветы. И все это – с мобильного телефона.
- Многим могут показаться странными попытки такой консервативной структуры, как банк, заниматься доставкой еды и цветов.
- Вот именно! Я сам слышал подобные замечания от коллег по рынку: "мы никогда не будем связываться с доставкой суши, потому что мы банк". Но мне кажется, что это не самая разумная позиция в 2019 году. Уже через несколько лет с нами будут конкурировать многие компании – финтех, мобильные операторы, ритейлеры. Победит не тот, у кого будет самое серьезное лицо, а тот, с кем клиенту будет наиболее комфортно. Мы движемся в этом направлении. Ключевая цель – чтобы клиент знал: если ему что-то нужно, он точно сможет найти это в Приват24.
Сергей Шевчук