Глобальная экономика переживает непростые времена, говорится в докладе World Economic Outlook. Что это значит для Украины и возможен ли новый мировой кризис - в интервью Владислава Рашкована, заместителя исполнительного директора МВФ и члена Совета директоров фонда.

- Недавно МВФ снизил прогноз роста мировой экономики с 3,6% до 3,3% на 2019 год, при этом оценка роста экономики Украины осталась на прежнем уровне в 2,7%. Почему?

- МВФ предупреждал и ранее о потенциальном замедлении глобальных темпов роста, и вот мы это видим - в 70% стран мира наблюдается снижение, но все же не везде оно происходит синхронно. Например, у Индии экономика растет даже большими темпами, чем раньше (7,3% прогноз на 2019, 7,1% - в 2018), а у Китая рост замедляется, хотя и остается на относительно высоком уровне (6,3% прогноз на 2019, 6,6% - в 2018). Кроме того, разные страны реагируют на перемены в мировой экономике по-разному - к примеру, на изменения цен на нефть.

Украина показала заметный рост внутреннего потребления в последние годы, он нивелировал внешние негативные эффекты. Платежный баланс у нас тоже улучшился, так как выросли цены на руду и сталь, которые мы экспортируем. Это привело к увеличению объемов торговли и дало приток валюты в Украину. При этом потребление и импорт газа снизились, также снизились цены на энергоносители.

Также положительную роль сыграл плавающий валютный курс и объемы переводов “заробітчан” в страну. Так что не все так плохо с украинской экономикой.

- Это ведь ваш базовый прогноз, а как насчет пессимистического?

- Есть риски. Например, мы видим разные сценарии Brexit. Страны Скандинавии однозначно ощутят негативный эффект при жестком расставании Великобритании с Европой. Сама Британия также пострадает. При этом пока сложно сказать, как это отразится на Украине, но первые оценки говорят, что негативный эффект будет незначительным.

Однако игнорировать сигналы МВФ не стоит. Украина - относительно небольшая экономика (около $130 млрд, по данным 2018 года), она открытая и сильно зависит как от потоков капитала, так и международной торговли.

Если в мире начнется снижение совокупного спроса, то с определенным лагом (то есть задержкой) это ощутит и Украина. Замедление китайской экономики, проблемы в Африке, которая покупает нашу аграрную продукцию, рост цен на энергоресурсы - все это скажется на Украине. Ухудшение условий на финансовых рынках мы чувствуем одними из первых, так как зависимы от внешних заимствований.

- Словом, если начнется глобальный кризис, то Украину он снова зацепит?

Однозначно, и фонд об этом говорит во всех своих месседжах всем странам, и Украина - здесь не исключение. Хотя сама тональность высказываний МВФ в отчетах и выступлениях руководства постоянно разная.

В апреле 2018 года исполнительный директор МВФ Кристин Лагард говорила “fix the roof while the sun is shining” (“ремонтируйте крышу, пока светит солнце”), не ждите дождя, проводите реформы сейчас, создавайте буферы стабильности, не откладывая на потом. А осенью 2018 года на годовых сборах МВФ в Индонезии прозвучало, что мировая экономика скоро начнет замедляться.

Мы прошли пиковую точку роста мировой экономики. На горизонте - скорее всего замедление. Причин много - от торговых противоречий между Китаем и США, не до конца понятный сценарий “Брекзита”, эффект налоговой политики в Штатах и другие факторы.

- Как Украине застраховаться от нового мирового кризиса?

В каком-то смысле Украина уже застраховалась, и ситуация будет точно лучше, чем в 2008 году. У нас появился независимый центробанк с действенными инструментами валютной, монетарной политики. У нас плавающий валютный курс, который во многих случаях абсорбирует внешние шоки. Сегодня курс реагирует сразу - появление дисбалансов предвосхищается, риски снижаются.

Наконец, у нас валютных кредитов гораздо меньше в экономике, чем в 2008. Значит, потенциальные движения курса не приведут к неплатежам по кредитам, и банкам не нужно будет искать новый капитал - банковская система тоже стала более устойчивой. Все это позволит нам проходить кризисы гораздо проще, если, конечно, сами себе не навредим.

- То есть в нашем случае принцип “не навреди” (do no harm), о котором часто говорит МВФ, означает сохранение независимости НБУ, гибкий курс и тд?

Это важно, но не только. У нас еще есть Минфин, который проводит правильную фискальную, долговую и бюджетную политики. Так, долг к ВВП снизился с 80% до 60%, в планах снизить его еще больше - до 50%. Именно это советует делать МВФ.

Кроме того, Минфин плавно переходит от бюджета на год к среднесрочному бюджетированию. Также Минфин смог снизить дефицит госбюджета даже в выборный год, хотя это и было сложно сделать. Фонд это приветствует и ставит Украину в пример другим странам.

- Это также позволяет не “печатать деньги”?

Можно и так сказать. Один из месседжей МВФ: “Сначала думайте, как собрать налоги, а потом думайте, как их потратить”. И в этом смысле реформа фискальной службы очень важна, это часть программы с МВФ, от нее зависит продолжение нашей программы сотрудничества.

- Готовит ли МВФ какие-то новые инструменты для борьбы с глобальным кризисом?

В Украине многие считают, что Фонд занимается только кредитованием стран. Но это не так. Кредитование (lending) - только одно из трех основных направлений деятельности МВФ, и оно не основное. Основным является surveillance или инспектирование, диагностика. Фонд анализирует не только Украину, но и Японию, Соединенные Штаты, Коморские острова, Перу – почти все страны мира проходят такую диагностику каждый год.

Согласно 4-й статье устава МВФ страны обязаны не только допускать миссии Фонда для проведения такой диагностики, но и следовать советам Фонда, даже если Фонд не дает денег. Проще говоря, Фонд имеет право предлагать корректировки к экономической политике любой страны-члена и следить за тем, чтобы его рекомендации выполнялись.

Только во вторую очередь мы говорим о кредитовании фондом. Сегодня из 189 стран, в которых работает фонд, кредитные программы есть чуть больше, чем в 40-ка. То есть меньше, чем в каждой 4-й стране. Программы где-то большие, где-то меньше. На сегодня самой большой текущей программой является Аргентина - более $57 млрд.

В большинстве своем программы направлены или на стабилизацию макроэкономической ситуации (stand-by agreement), или на структурные реформы (у нас это была программа EFF, Extended Fund Facility, а для low-income countries такой продукт называется ECF). Есть еще инструменты policy consultations (PCI, PSI), когда денег не дают, но консультируют, то есть все равно страна находится в программе с МВФ. Чаще всего такое бывает в странах, которые еще не готовы к программе либо закончили ее и не хотят зависеть от финансирования фонда, но при этом хотят оставаться в постоянном диалоге с фондом о структурных реформах.

И третье направление работы фонда – это capacity development - усилия, направленные на институциональное развитие стран, то есть строительство и усиление государственных институтов. Наверное с точки зрения использования человеческих ресурсов это самое большое направление фонда. Украина, кстати, на первом месте в Европе по объемам полученной от МВФ помощи в части capacity development. В основном эта помощь идет Минфину и Нацбанку, но есть проекты и для службы статистики, Фонда гарантирования и других госорганов.

- МВФ как-то анализирует свои ошибки или просчеты в программах разных стран?

Я бы сказал, что МВФ - самая рефлексирующая и самообучающаяся организация, которую я видел. У нас есть подразделения, которые анализируют, насколько те или другие условия, которые закреплены в каждой кредитной программе Фонда, работают или не работают.

Сами по себе политики периодически пересматриваются. Буквально через пару недель на Совете директоров мы как раз будем обсуждать, насколько эффективно последние десять лет работали политики в странах, где были кредитные программы.

Важно также, что в фонде есть Independent Evaluation Office - офис, который анализирует ошибки и эффективность работы МВФ, такой себе качественный, контентный, методологический аудит. На сайте этого офиса вы можете найти большой отчет о том, что сделал правильно и неправильно Фонд во время кризиса в Греции, Ирландии и Португалии.

- Если Украина такая молодец, почему 20 лет сотрудничества мы все еще зависим от денег Фонда?

- Потому что ни одна программа МВФ в Украине не была доведена до конца.

- В 1994-ом, кажется, на несколько сотен миллионов долларов программа была закончена...

- И это все. С того момента все проекты, направленные на макростабилизацию, выглядели таким образом: дайте деньги вперед, мы на все согласны. А как только мы выбирались из ямы, сразу забывали о своих обещаниях. Через несколько лет дисбалансы в экономике накапливались – и мы снова взывали о помощи. Это было очевидно в 2008/2009 годах. В 2014 году нам уже нужно было решать проблемы не только 2014-го, но и неразрешенные проблемы предыдущего кризиса.

- При Петре Порошенко мы, кажется, продвинулись довольно далеко в программе EFF - получили четыре транша от МВФ.

- Дело не в числе траншей, а в уже третьем пересмотре выполнения условий программы. Это здорово, этого ни разу раньше не было. За последние пять лет мы действительно сделали гораздо больше, чем было сделано до этого, в том числе, в сотрудничестве с МВФ. Сейчас в Украине проходит оценка работы программы EFF, как эта программа работала, какие уроки мы можем вынести. Мы не первый раз проходим такую оценку, но похоже, что впервые позитива будет больше, чем негатива. Впрочем, это далеко не значит, что у нас все получилось.

- Новая программа stand by: мы получили первый транш, но выглядит так, что очередные транши под вопросом.

- Я бы так не сказал. Да, есть риски, но диалог с правительством и Нацбанком активный. И оценочная миссия планирует приехать в Киев по расписанию.

- Вне зависимости от результатов выборов? (Разговор происходил до оглашения результатов второго тура, - ред.)

- Важно помнить три важных принципа. Первый: МВФ работает с институтами исполнительной власти, а не с конкретным премьер-министром, министром финансов или президентом. И делает это в 189 странах, большинство из которых являются демократиями. С высокой вероятностью любая кредитная программа может попасть в рамки внутриполитического цикла, так что смена руководства стран - достаточно рутинная практика для фонда.

Второе: фонд работает с политиками (policies), а не с предвыборными обещаниями политиков (politicians). Письмо о намерениях и меморандум, подписанные руководством страны, содержат обязательства перед МВФ. Если фонд согласен с этими политиками, а также взятыми и выполненными обязательствами, он предоставляет деньги. Фактически власти предлагают и реализуют свою собственную программу, а не программу, которую написали в МВФ. Фонд только финансирует такую программу. Если фонд не согласен с политиками, деньги в страну не приходят.

И третье: все равно на пересечении институтов и политик появляются конкретные люди в правительстве (в широком смысле), которые реализуют программу, финансируемую МВФ.

Выборы могут привести в страну политиков, чьи действия МВФ не будет разделять. В таком случае программы сотрудничества будут свернуты.

- Почему МВФ продолжает кредитовать страны, которые регулярно не выполняют программы, включая Украину?

- Важно понимать, что Фонд заботится о макро и финансовой стабильности на глобальном уровне, и Украина, как бы нам ни хотелось считать себя главной темой для МВФ, является лишь одним из элементов глобального экономического пазла.

Поверьте мне, Украина с точки зрения Фонда - не такая уж и плохо развивающаяся страна. Может быть, немного медленнее развивается, чем прогнозирует Фонд, но это опять-таки в большей мере это связано с тем, о чем я уже говорил - в период кризиса ответственность за страну у украинских властей просыпается, а после кризиса все советы сразу забываются.

В МВФ есть люди, которые за 25 лет видели всех украинских президентов, всех глав правительства, и глав центрального банка и т.д. Может показаться, что у этих людей есть “усталость от Украины” (Ukraine fatigue). Но институциональной усталости точно нет.

- Есть политики, которые называют МВФ мировым правительством за якобы вмешательство во внутренние дела стран.

- Если страна идет по пути либеральной экономики, то вот обязательное меню, предлагаемое фондом:

  • фискальная консолидация,
  • приватизация госпредприятий,
  • уменьшение роли государства,
  • разумная монетарная политика,
  • плавающий валютный курс,
  • отсутствие протекционистских ограничений в торговле и тд.

Набор этих концепций связан не с политическими лозунгами, а с принципами либеральной экономики. На следующем уровне развития фонд работает над вопросами производительности труда, эффективности социальных затрат, инклюзивном росте. Разве не этого же хотят демократические страны? Разве не к этому призывают либеральные политики?

- Почему МВФ говорит о коррупции и правах женщин, какое это имеет отношение к его работе?

- Выглядит так, что МВФ занимается не только вопросами макрополитики, есть еще много новых других тем, но на практике все они взаимосвязаны. Например, гендерные вопросы: если в Японии женщины не будут (следуя культурным обычаям) сидеть дома, а пойдут работать наравне с мужчинами, то ВВП Японии вырастет на 15%. Если в Саудовской Аравии женщины начнут работать наравне с мужчинами, это приведёт к значительному росту ВВП и потребления. Если женщины будут настолько же образованы и мобильны в Тунисе, как и мужчины, то это принесет экономике пользу.

Если говорить о борьбе с коррупцией, то фонд занимается этим вопросом более 20 лет. Исследования и анализ показывают, что коррупция очень часто стоит на пути структурных реформ, особенно таких как приватизация, разрушение монополий. Коррупции много в излишнем регулировании, нечестных налоговых практиках. Рядом с коррупцией всегда идут вопросы отмывания денег, задействована банковская система. Все это снижает экономический рост, делает его менее инклюзивным, приводит к росту неравенства и бедности. Обеспечение инклюзивного роста - одна из задач МВФ, а борьба с бедностью - миссия Мирового банка. 

Андрей Яницкий
специально для VoxUkraine и Liga.net

мировая экономикаВладислав РашкованМВФ