После финансового кризиса 2007-2008 годов центральные банки стран мира стали играть ведущую роль в спасении мировой финансовой системы. Они вышли на передний план, когда частные рынки замерли, выступая в роли кредиторов и дилеров последней инстанции, и предоставили дополнительную ликвидность, чтобы обеспечить работу финансовой системы.

Эти центральные банки предлагали свои услуги в первую очередь национальным субъектам, но также проявляли щедрость и в отношении иностранных частных юридических лиц. В действительности, даже иностранные государства выиграли от того, что центральные банки вступили в соглашения о свопах, предоставляя друг другу неограниченный доступ к их соответствующим валютам. Это создало тревожный прецедент.

Изначально созданные как временная мера в 2007 году своп-линии, призванные на тот момент обеспечить связи между Федеральной резервной системой США, Европейским центральным банком и Национальным банком Швейцарии, расширялись всякий раз, когда новый кризис подрывал устойчивость рынков. Однако не так давно шесть центральных банков объявили, что они перевели свои соглашения о свопах на постоянную основу.

Но обладали ли центральные банки такими юридическими полномочиями? И даже если обладали, должны ли они были их использовать?

Когда дело доходит до принятия политических решений, демократический контроль над финансовой системой просто необходим

Первые своп-линии могли справедливо рассматриваться как чрезвычайные меры. Но то, что допустимо и оправдано в чрезвычайной финансовой ситуации, может быть неуместно в стандартной практике в мирное время.

Центральные банки могут возразить, что мы вступили в состояние постоянного кризиса рынка, по аналогии с бесконечной "войной с терроризмом". Но даже это пугающее сравнение не отвечает на вопрос о том, следует ли центральным банкам занимать позицию силы в международных отношениях.

Конечно, мандат центрального банка ‑ это стабильность цен экономики страны, которой он служит, а стабильность цен зависит от валютных курсов. Таким образом, можно утверждать, что центральные банки должны иметь право вмешиваться в валютные рынки и что это право должно – по крайней мере, в период кризисов ‑ включать обязательства перед иностранными центральными банками относительно предоставления неограниченной ликвидности в национальной валюте.

Не так очевидно, однако, можно ли так же оправдать тот факт, что центральные банки заключают постоянные соглашения о свопах с некоторыми центральными банками на свой выбор. Это сродни предупреждению на круизном судне, приближающемся к айсбергу, что команда определенно спасет пассажиров первого класса, но других – не обязательно.

Центральный банк не каждой страны – даже не каждый центральный банк "дружественной" страны – был приглашен вступить в клуб своп-линий. Членство ограничивается Федеральной резервной системой США, Банком Англии, Европейским центральным банком, Банком Японии, Национальным банком Швейцарии и Банком Канады.

Должно быть юридическое обоснование этой неоимперской элитарности. Так называемые Ц-6 могут возразить, что, учитывая их мандат на стабильность цен, только центральные банки стран, экономическая судьба которых может дестабилизировать внутренние цены, должны получать привилегированный доступ к национальной валюте.

Но выбор валютных партнеров, тем не менее, остается предметом рассуждений. Например, почему Канада, а не Мексика? Разве не обе страны являются членами НАФТА? Почему Швейцария, а не Бразилия, один из крупнейших развивающихся рынков?

Мировой финансовой системе требуются более проактивные центральные банки. Но разве это справедливо, что им должно быть позволено брать дело в свои руки и определять регулирование международной денежно-кредитной системы

Выбор партнеров, по сути, является политическим действием. Оно дарует доступ к валютам, пользующимся высоким спросом, некоторым избранным, относительно сильным странам как раз тогда, когда самые слабые страны являются наиболее уязвимыми. Оставленные за пределами клуба, эти страны не имеют другого выбора, кроме как застраховать себя накоплением валютных резервов.

Кроме того, эмпирическое исследование показывает, что страны, не имеющие явного или неявного доступа к ликвидности, как правило, имеют более крупные резервы, по сравнению с привилегированными – только для того, чтобы их обвинило это самое привилегированное меньшинство в провоцировании глобальных дисбалансов из-за накапливания избыточных резервов.

Члены своп-клуба Ц-6, возможно, правы, полагая, что мировой финансовой системе требуются более проактивные центральные банки. Но разве это справедливо или правильно, что им должно быть позволено брать дело в свои руки и определять регулирование международной денежно-кредитной системы, разработанное таким образом, чтобы служить их собственным интересам, мало задумываясь о других, не менее уязвимых странах?

Совместное заявление группы Ц-6 закрепляет серьезный разрыв между экономиками первого класса и "эконом-класса". Нас убеждают, что эти центральные банки будут делать правильные вещи.

Доверие – это важно. Но когда дело доходит до принятия политических решений, демократический контроль и отчетность необходимы.

Обсудить на форуме

Катарина Пистор,
профессор права в Колумбийской школе права

Project Syndicate, 2013

Статьи, публикуемые в разделе "Мнения", отражают точку зрения автора и могут не совпадать с позицией редакции LIGA.net
Мировой финансовый кризис