Докапитализация Укрэксимбанка на 7 млрд. Зачем трижды платить за одно и то же

В продолжение вчерашней дискуссии про почти 7-миллиардную докапитализацию Укрэксимбанка, о которой вчера сообщил Кабинет министров.

Зачем понадобилась такое огромное увеличение капитала банка?

Вопрос резонный.

Во-первых, у Укрэксимбанка сейчас вполне достаточный с виду запас прочности. На 1 сентября 2020-го, норматив адекватности регулятивного капитала Н2 банка – 15,15% (при минимально допустимых 10%), норматив достаточности основного капитала Н3 – 9,19% (при минимуме 7%). 

Во-вторых, докап делается, в основном, под те неработающие кредиты, под которые Укрэксим уже получил дополнительный капитал и в 2016-м, и в 2017 годах (эти кредиты были признаны неработающими и зарезервированы). Соответственно, вопрос – зачем трижды платить за одно и то же.

Что влияет на регулятивный капитал банка? Точней, что съедает регулятивный капитал банка, что более актуально в случае Эксима?

В общем и целом – три компонента. Первый – операционный убыток. Второй – резервы под ожидаемые убытки по кредитам и прочим активам. Третий – рост непокрытого кредитного риска (превышение кредитного риска над резервами по Международным стандартам финансовой отчетности (МСФО)).

1. Оперубыток, по простому – превышение процентных, комиссионных и административных расходов банка над его процентными и комиссионными доходами (можно еще приплюсовать сальдо доходов/расходов от торговли валютой и ценными бумагами, не суть важно). 

Еще более по-простому – когда процентов по кредитам и комиссий за обслуживание не хватает на покрытие процентов по депозитам и расходов на персонал, оборудование, офис etc. Укрэксим, к сожалению, в 2020 году операционно убыточный – минус 645,6 млн за полгода, даже несмотря на большие купонные доходы от ОВГЗ, полученные в результате прежних волн докапитализации. 

За 2019 год, оперприбыль Укрэксима была 15 млн грн. Для банка такого такого масштаба это ничто. Возможно, во втором полугодии ситуация улучшится, но, очень похоже, банк получит операционный убыток по итогам всего 2020-го. Это, конечно, уменьшит капитал.

2. Рост резервов по МСФО

"Правило большого пальца" - чем больше кредитов выдается, тем выше резервы. Эксим не то чтобы гиперактивен в кредитовании, и рост резервов в 2020 году у банка небольшой (по меркам банка) - +1,35 млрд грн за первое полугодие, из них большая часть (1,7 млрд) во втором квартале (нет, я не знаю, Укравтодор это или что-то другое). Скорее всего, во втором полугодии динамика будет похожая, итого, дополнительно от одного до двух миллиардов съедят резервы.

Хорошо, допустим, миллиард оперубытка, допустим, миллиарда резервов – сумма вполне посильная для банка, и запаса капитала на начало сентября хватает, чтобы поглотить эти убытки и не нарушить нормативы адекватности капитала 10%/7%. Так откуда докап и при чем тут старые кредиты?

Потому плавно переходим к самой важной составляющей докапа Эксима – росту кредитного риска. Точней, непокрытого кредитного риска.

3. Кредитный риск 

Немного упрощенного ликбеза. Есть требования Международных стандартов финотчетности для банков, есть, так называемые, пруденциальные требования, то есть требования регулятора. Как правило и почти во всех аспектах они очень похожи, но могут и отличаться. Всех подробностей не расскажу, как и всех нюансов и манипуляций (подгонка кредитного риска под резервы, подгонка резервов под кредитный риск, все эти беспощадные бухгалтерские манипуляции, которые никак не отражаются на кэш флоу банка, кроме как в виде роста расходов на зарплату бухгалтерии и гонораров аудиторам). 

Но суть в том, что банки обязаны вести одновременно и отчетность по МСФО, и пруденциальную, то есть регуляторную отчетность. 

Если пруденциальные резервы, они же кредитный риск, выше, чем резервы по МСФО, банк должен дополнительно уменьшить капитал на сумму разницы – это не есть бухгалтерский убыток банка, он не ложится в отчет о прибылях и убытках, но прямо влияет на капитал.

При чем здесь старые кредиты?

До 2014 года, Укрэксимбанк навыдавал очень много кредитов, в основном валютных, разным компаниям, которые, по разным причинам, перестали обслуживать эти кредиты в 2015-2016 годах. Когда Укрэксим созреет к тому, чтобы раскрыть портфель неработающих кредитов, общественность увидит, что к экспорту-импорту там имеет отношение хорошо если половина кредитов – и в компаниях, и в цифрах. 

"По кредитному портфелю Эксима легко прослеживается история правления и набсоветов банка",  - грустно пошутил когда-то один очень умный человек. Понятно, эти кредиты были признаны неработающими, зарезервированы, и под них был выделен дополнительный капитал – те самые волны докапа 2016-2017 годов. Дальше банк просто прекратил что-либо делать с этими кредитами – задефолтили и хватит, "умерла так умерла".

Но есть нюанс.

Валюта и залоги.

Как это работает. Условный пример. Выдан валютный кредит в эквиваленте, например, 2 млрд грн. Залог под него, после всех коррекций, оценен в 1 млрд грн. Кредит ушел в дефолт (т.е. стал неработающим), итого, кредитный риск (и резервы) по нему – 1 млрд грн (стоимость кредита минус стоимость залога).

Валюта. Допустим, нацвалюта немного девальвировала, и тот же кредит, с учетом девальвации, это уже 2,5 млрд грн. Соответственно, у банка убыток (и влияние на капитал) еще 500 млн грн.

Залоги. Залоги, если с ними не работать, как ни странно, дешевеют. Первые два года после того, когда кредит стал неработающим, залог при расчете кредитного риска можно оценивать в 100% оценочной стоимости. Третий год – не более 70%. Четвертый – не более 50%. Начиная с пятого, залог обнуляется. Конечно, для целей оценки кредитного риска. Так-то залог может стоять, плавать, работать, хоть мурлыкать. 

Логика простая – если четыре года банк не смог сделать ничего, чтобы забрать залог, этот залог ничего не стоит. Кстати, это очень щадящие правила. Например, в Италии, залог теряет половину стоимости уже на второй год, а после двух лет (не четырех, как у нас), обнуляется.

Итого, если банк ожидает девальвации (а кто ее не ожидает), он рассчитывает, что балансовая стоимость его неработающих кредитов вырастет – и это прямой убыток.

И если с момента признания кредита неработающим прошло четыре года, то стоимость залогов под такие кредиты обнулится – вырастет кредитный риск.

И убыток, и кредитный риск вместе лягут на капитал.

И случится это уже в январе 2021 года, когда пройдет четыре года со вступления в силу постановления НБУ №351, которая регламентирует расчет кредитного риска. Документ действует с начала января 2017-го, итого, в начале января 2021-го все залоги под неработающие больше четырех лет кредиты Эксима будут стоить ноль. 

Не скажу, сколько там залогов, но цифра неработающих корпоративных кредитов Укрэксима вполне публична, как и кредитного риска под них. Если предположить умеренную девальвацию гривни, примерно до 29,3 грн/$ и обнуление обеспечения (то есть, что сумма КР по дефолтным кредитам будет равна сумме этих самых дефолтных кредитов), то в итоге и выходит искомый докап в 6,8 млрд грн.

Даже под старые и уже дважды залитые деньгами налогоплательщиков (т.е. нашими) кредиты.

Итого, докап при прочих неизменных факторах, как ни печально, необходим. Банк за второе полугодие просто не заработает так много, чтобы перекрыть рост кредитного риска в результате обесценения залогов и ожидаемой зачеркнуто очень вероятной девальвации.