Финансовый кризис 2008 года стал мощным стимулом для регуляторов, определяющих глобальные стандарты. Базельский комитет, который устанавливает стандарты международного банковского надзора, внезапно стал лидером финансовых новостей. Деловые обеды на Манхэттене и в Кенсингтоне посвящались обсуждению тонкостей стандарта "Базель II" и недостатков проциклических требований к капиталу. Правительства, ранее с подозрением относившиеся к международному вмешательству, стали требовать ужесточения глобальных правил, чтобы не допустить распространения банковских кризисов через границы и инфицирования других стран, будто это эпидемия азиатского гриппа.

Конкретным следствием подобного энтузиазма стало создание Совета по финансовой стабильности, рожденного из пепла Форума финансовой стабильности на лондонском саммите Большой двадцатки (G20) в апреле 2009 года. Кроме того, представители всех стран G20 вошли в состав ключевых глобальных регуляторов, в том числе в Базеле. На смену господству стран Большой семерки пришли надежды, что расширение международного участия повысит заинтересованность в глобальных стандартах и обеспечит политическую поддержку идеям увеличения капитала в банковской системе.

Все эти нововведения себя оправдывали – до определенного момента. К примеру, правила "Базель III" более чем удвоили размер капитала, которым должен обладать каждый банк, а также повысили требования к качеству этого капитала. В результате, система стала выглядеть немного более безопасной. Однако сейчас появляются тревожные признаки того, что стремление к укреплению глобальных стандартов (более того, любых единых стандартов) ослабевает.

США спорят со странами еврозоны, требуя ужесточения контроля над внутренними моделями банков, а Великобритания и остальные государства занимают промежуточную позицию

Многие предсказывали эту тенденцию, но неверно называли ее причину. Скептики предупреждали, что двадцати с лишним странам будет намного сложнее достичь согласия, чем дюжине стран-членов докризисного Базельского комитета (это были в основном европейские страны, остальной мир представляли только США, Канада и Япония). Но на практике данная проблема оказалась не существенной. Правила "Базель III" были согласованы намного быстрее, чем правила "Базель II". Политическое давление со стороны министров финансов, осуществлявшееся через Совет по финансовой стабильности, оказалось весьма эффективным.

В реальности, последние затруднения имеют более старомодный характер – США спорят со странами еврозоны, а Великобритания и остальные государства занимают промежуточную позицию. США требуют ужесточения контроля над внутренними моделями банков и установления лимитов в том, как сильно банковские модели позволяют занижать активы банка, оцениваемые с учётом рисков. Согласие по вопросу об этих уровнях (так называемых output floors) пока что остаётся недостижимым. Европейцы утверждают, что корпоративное кредитование в их банках по определению менее рискованно. Банки ЕС больше кредитуют крупные компании с высокими рейтингами, у которых есть доступ к американским рынкам капитала, а не только к банковским кредитам. Кроме того, у них на балансах ипотечные кредиты с меньшими рисками, поскольку в Европе не существует эквивалента Fannie Mae и Freddie Mac (двух квазигосударственных ипотечных банков США), которые пылесосили американские ипотечные ценные бумаги.

В ноябре на заседании в Сантьяго (Чили) Базельский комитет показательно не смог согласовать это решение и передал проблему наверх – в Комитет председателей центральных банков и руководителей банковского надзора, которые предпримут новую попытку в январе.

Крах банка Lehman Brothers и других показал, что большие банки глобальны при жизни, но национальны после смерти

Вероятно, они найдут способ решить данную проблему. Но при этом будущее глобальных стандартов выглядит сейчас менее определённым, чем некоторое время назад. После кризиса 2008 года многие страны, на словах поддерживавшие разработку более жёстких глобальных правил, предпринимали самостоятельные меры по защите своих финансовых систем.

Крах банка Lehman Brothers и других показал, что, как удачно выразился бывший управляющий Банка Англии Мервин Кинг, большие банки "глобальны при жизни, но национальны после смерти". Иными словами, если происходит крах глобального банка, тогда регуляторам в тех странах, где он работал, приходится подбирать его локальные обломки. Именно поэтому было введено требование создавать полноценные местные подразделения иностранных банков, причем с местным капиталом. Прошли те дни, когда банки могли открывать по всей планете свои филиалы, чья работа обеспечивалась балансом материнского банка. Открытие самостоятельных подразделений стало теперь правилом.

Если же заглянуть вперед, мы увидим, что у двух крупнейших участников Совета по финансовой стабильности и Базельского комитета скоро появятся другие заботы. Будущая американская администрация Дональда Трампа уже дала понять, что с подозрением относится к иностранному вмешательству в дела страны и к международным обязательствам. Лозунг "Сделать Америку снова великой" вряд ли предусматривает энтузиазм по поводу новых глобальных правил, изготовленных в Базеле. Люди, которые требуют отмены значительной части принятого в 2010 году закона Додда-Франка о финансовой реформе, чтобы повысить соотношение собственных и заемных средств банков (как это предлагается в законопроекте члена Палаты представителей Джеба Хенсарлинга), выступают за вариант банковского регулирования под маркой "Сделано в США". И хотя у этой идеи есть определенные достоинства, ее будет нелегко совместить с действующими базельскими нормами.

Если приверженность глобальным стандартам ослабнет, тогда в долгосрочной перспективе пострадают все

Перед Европой стоят другие проблемы. Регуляторы там заняты сейчас возможными последствиями Brexit, требующего создания сложных механизмов управления новыми отношениями между Лондоном и еврозоной. Для Европейского центрального банка главным приоритетом должно стать сохранение целостности банковского союза ЕС, который сейчас испытывает трудности из-за Brexit и охватившего банки Италии кризиса.

На данном фоне сохранить приоритет глобальных стандартов и гарантировать дальнейшую заинтересованность в Базельском процессе будет трудно. Важную роль при этом должен сыграть новый генеральный директор Банка международных расчетов Агустин Карстенс, ранее возглавлявший центральный банк Мексики, а также тот человек, который в следующем году сменит на посту председателя Совета по финансовой стабильности Марка Карни, сейчас возглавляющего Банк Англии. Новый председатель, вполне возможно, появится вскоре и в самом Базельском комитете. Ожидается, что швед Стефан Ингвес уйдет в отставку в июне следующего года.

Этим трем новым руководителям понадобится все их дипломатическое мастерство, чтобы не утонуть в коварных политических водах. Ставки высоки. Если приверженность глобальным стандартам ослабнет, тогда в долгосрочной перспективе пострадают все. Государства будут вводить несовместимые локальные требования, снижающие эффективность использования капитала и надежность системы в период возобновления финансовой нестабильности.

Говард Дэвис - председатель банка Royal Bank of Scotland

Copyright: Project Syndicate, 2017

Подписывайтесь на аккаунт ЛІГА.net в Twitter, Facebook, ВКонтакте и Одноклассниках: в одной ленте - все, что стоит знать о политике, экономике, бизнесе и финансах.

Статьи, публикуемые в разделе "Мнения", отражают точку зрения автора и могут не совпадать с позицией редакции LIGA.net