Экономика. Нет такой науки

Перед тем, как уйти с поста председателя Европейского центрального банка, Жан-Клод Трише в гневе заявил: "Будучи лицом, принимавшим решения во время кризиса, я обнаружил, что имеющиеся [экономические и финансовые] модели мало чем могут помочь. Вообще-то, можно сказать и больше: перед лицом кризиса мы почувствовали, что обычные инструменты не действуют". Жан-Клод Трише призвал физиков, инженеров, психологов и биологов на помощь. Он признал, что экономисты не в состоянии объяснить те явления, с которыми они столкнулись. Это откровение отчаявшегося банкира стало серьезным обвинением экономической профессии как таковой, не говоря уже обо всех этих заслуженных финансовых профессорах бизнес-школ от Гарварда до Хайдарабада.

Пока что инженеры и физики, к которым взывал Трише, никакой конструктивной помощи не предложили. Хотя и нельзя сказать, что научное сообщество вовсе не откликнулось на этот призыв. В частности, Роберт Мэй, выдающийся эксперт по борьбе с изменением климата, заявил, что технологии его дисциплины способны помочь объяснить события на финансовых рынках. Эпидемиологи выдвинули предположение о том, что исследования того, как распространяются инфекционные заболевания, могут пролить какой-то свет на необычные схемы распространения финансовых инфекций, свидетелями которых мы являемся последние пять лет.

Это многообещающие области для будущих исследований, но что же экономисты и финансисты? Неужели они вовсе неспособны объяснить происходящее? Неужели они не подкинут ни одной свежей идеи, кроме констатации того факта, что традиционные модели нам не помогут?

Джордж Сорос вложил значительные средства в Институт нового экономического мышления (INET). Банк Англии также пытается стимулировать свежие идеи. Материалы конференции, которую он организовал в начале этого года, изданы под провокационным заголовком "Какая польза от экономики?"

Некоторые рекомендации данной конференции являются прямолинейными, конкретными и наводят на невеселые размышления. Например, необходимо увеличить время обучения истории экономики. Мы все должны быть счастливы, что председатель Федеральной резервной системы США Бен Бернанке является экспертом по Великой депрессии, а не узким специалистом по динамической вероятностной теории общего рыночного равновесия. Благодаря этому он был готов предпринять нестандартные меры, когда разразился кризис, и смог убедить своих коллег одобрить эти меры.

Многие участники конференции согласились с тем, что изучение экономики должно происходить с учетом политического контекста. Студентов необходимо также учить некоторой скромности. Модели, которые они по-прежнему изучают, обладают какой-то объясняющей ценностью, но только в рамках заданных параметров. А печальный опыт говорит о том, что субъекты рынка могут действовать не только так, как предполагают те или иные модели.

Но пока незаметно, чтобы большинство специалистов признали свою ограниченность. Так называемая Чикагская школа заняла активную оборону и начала защищать свой подход, основанный на рациональных ожиданиях, отвергая мнение о необходимости его переосмысления. Нобелевский лауреат, экономист Роберт Лукас заявил, что данный кризис не был предсказан, так как экономическая теория предсказывает, что подобные события предсказать невозможно. И все, у экономики проблем нет!

Тревожит тот факт, что слухи о кризисе до сих пор не достигли экономических факультетов некоторых университетов. Стивен Кинг, главный экономист одного из отделов финансовой корпорации HSBC, отмечает, что, когда он спрашивает новых выпускников университетов (а корпорация HSBC нанимает значительное их число) о том, сколько времени у них занимают лекции и семинары по финансовому кризису, "большинство признаются, что данный вопрос вообще не поднимался". Более того, по словам Кинга "молодые экономисты приходят в финансовый мир с ограниченными или вовсе отсутствующими знаниями о том, как функционирует финансовая система".

Конечно, их этому быстро научат в корпорации HSBC. Можно предположить, что в этом учреждении они быстро научатся и законам о борьбе с отмыванием денег. Но как печально слышать о том, что факультеты многих университетов по-прежнему отрицают необходимость изучения последнего кризиса! Это не связано с отсутствием интереса среди студентов: я преподаю курс о последствиях данного кризиса для финансовых рынков в парижском Институте политических исследований, и интерес просто огромный.

Однако не стоит во всем обвинять только экономистов-теоретиков. Пожалуй, самыми востребованными элементами общепринятого интеллектуального арсенала являются модель оценки доходности активов и ее близкий родственник, гипотеза об эффективности рынка. Но их сторонники тоже не видят никаких проблем, которые необходимо срочно решать.

Напротив, профессор Чикагского университета Юджин Фама высказал мнение о том, что финансовая теория заблуждалась "как фантазия", и заявил, что "финансовые рынки и финансовые учреждения стали, скорее, жертвами, нежели причинами экономического спада". И нельзя обвинять гипотезу об эффективности рынка, которую он отстаивает, потому что "бóльшая часть инвестиций осуществляется действующими менеджерами, которые не верят в то, что рынки эффективны". Загадочная логика. Это равносильно тому, что можно назвать защитой с использованием аргумента о "неуслышанности": финансовых теоретиков нельзя считать ответственными за что-либо, поскольку никто в реальном мире не обращает на них внимания!

К счастью, других представителей данной профессии вразумили события последних пяти лет, когда колебания цен, которые по прогнозам их моделей должны были случаться раз в миллион лет, наблюдались по нескольку раз в неделю. Они упорно работают, чтобы понять, почему это происходило, и чтобы разработать новые подходы к измерению и отслеживанию рисков. Это вполне практические вопросы, беспокоящие сегодня многие банки.

Усилия этих специалистов, возможно, столь же важны, как и специфические глубокие изменения законодательства, о необходимости которых мы все время слышим. В прошлом наш подход к государственному регулированию основывался на том предположении, что финансовые рынки могут быть, в значительной степени, предоставлены сами себе и что финансовые учреждения и их правления вполне способны контролировать риски и защищать свои фирмы.

Во время кризиса данной идее был нанесен тяжелый удар, что привело к значительному усилению государственного регулирования. Будут ли разработаны новые правила взаимоотношений между финансовыми властями и частными фирмами, зависит, прежде всего, от пересмотра наших интеллектуальных моделей. Так что Банк Англии прав, призывая нас к оружию. Экономисты должны откликнуться на этот призыв.

Говард Дэвис, экс-председатель Управления по финансовым услугам Великобритании (FSA), бывший заместитель управляющего Банка Англии, бывший директор Лондонской школы экономики. В настоящее время профессор в Институте политических исследований (Sciences Po) в Париже

©Project Syndicate, 2012

Источник