Глава Кредобанка: НБУ не стоит стимулировать кредитование

Крупнейший банк Восточной Европы PKO Bank Polski по размеру активов почти в два раза превосходит всю банковскую систему Украины – 67,5 против 36,6 млрд евро. На 29,4% банк принадлежит государству, остальные собственники - миноритарные акционеры.

Несмотря на масштаб, за пределами своего рынка поляки практически не представлены. Их единственный иностранный банковский актив – львовский Кредобанк, вошедший в структуру PKO в 2004 году.

С августа 2016-го банком руководит Гжегож Шатковски. Но начал работу с украинской "дочкой" PKO он гораздо раньше. С 2011 года Шатковски курировал решение проблемы 65% неработающих кредитов в Кредобанке после кризиса 2008 года и развивал розничный бизнес во время банкопада 2014-2015.

Сейчас Кредобанк выходит за рамки базового для него западноукраинского региона. В интервью LIGA.net Шатковски рассказывает о переменах в банковском секторе, конкуренции на рынке и роли НБУ в возобновлении кредитования.

О КРИЗИСЕ

- Многие банки с иностранным капиталом уже который год ищут варианты выхода с украинского рынка. Как на ситуацию в Украине со свойственными ей экономическими и политическими рисками смотрит владелец Кредобанка PKO Bank Polski?

- В этом вопросе нужно сделать оговорку: на решение о выходе с украинского рынка крупных международных групп ситуация в Украине обычно влияет не в самую первую очередь. В Европе тоже периодически ужесточаются регуляторные требования к капиталу, поэтому некоторым крупным игрокам иногда становится трудно соблюдать повышенные нормативы. Главная причина, по которой они выходят с какого-либо относительно небольшого рынка, именно в этом. В таких случаях они вынуждены что-то продавать.

- У PKO таких проблем не возникало?

- У PKO Bank Polski нет широко распространенной группы, банк не присутствует на многих рынках. Если говорить об Украине, то еще в 2011 году Кредобанк имел очень большие убытки, и думаю, что вопрос о продаже актива тогда действительно обсуждался, но польский менеджмент на тот момент решил, что уходить из Украины невыгодно. Поэтому приняли решение реструктурировать банк – это дало возможность как минимум рассчитывать на большую его стоимость в будущем.

- 2014 год и последующий банковский кризис как-то повлияли на стратегию поляков на нашем рынке?

- Ситуация в Украине остается очень непростой. Проблемы с судами, с защитой прав кредиторов, глубокая девальвация – этого никто не отменял. Но это вещи, с которыми мы работали и раньше. Банк встретил кризис 2014-го с консервативных позиций, поэтому нам удалось избежать серьезных последствий.

Читайте также: Жизнь после Привата. Чем для банкиров запомнится 2017 год

- Система сократилась на 90 с лишним банков – вы видите какие-то качественные изменения на рынке, или глобально все осталось по-прежнему? Много говорят о надзоре со стороны НБУ – он действительно улучшился?

- Надзор изменился, это правда. До 2014 года он был скорее формальным. Сегодня сама цель надзора стала более понятной для банков: он ориентирован на управление рисками. Раньше регулятор старался всячески показать банкам, что отношения между ними должны строиться по принципу "пан - подчиненный".

Если говорить о рынке, то ушла часть банков, которые были созданы для кредитования связанных структур. Они во многом держали процентные ставки на неоправданно высоком уровне. Это сдерживало кредитование нормальных компаний, которые не могли позволить себе такие дорогие кредиты. Я не поддерживаю банкопад сам по себе, но надо признать, что он очистил рынок от нечестных и непрозрачных банков. Многие из них, собственно, и банками-то изначально не были.

- Помог ли вам банкопад выйти на новые рыночные ниши?

- На что мы быстро отреагировали, так это на сегмент розничного потребительского кредитования. Упала Дельта, потом Платинум, сильно сократил свою деятельность Русский Стандарт (сегодня – Forward Bank. – Ред.). Мы зашли в этот рынок, потому что почувствовали, что там стало больше места.