Крупнейший банк Восточной Европы PKO Bank Polski по размеру активов почти в два раза превосходит всю банковскую систему Украины – 67,5 против 36,6 млрд евро. На 29,4% банк принадлежит государству, остальные собственники - миноритарные акционеры.

Несмотря на масштаб, за пределами своего рынка поляки практически не представлены. Их единственный иностранный банковский актив – львовский Кредобанк, вошедший в структуру PKO в 2004 году.

С августа 2016-го банком руководит Гжегож Шатковски. Но начал работу с украинской "дочкой" PKO он гораздо раньше. С 2011 года Шатковски курировал решение проблемы 65% неработающих кредитов в Кредобанке после кризиса 2008 года и развивал розничный бизнес во время банкопада 2014-2015.

Сейчас Кредобанк выходит за рамки базового для него западноукраинского региона. В интервью LIGA.net Шатковски рассказывает о переменах в банковском секторе, конкуренции на рынке и роли НБУ в возобновлении кредитования.

О КРИЗИСЕ

- Многие банки с иностранным капиталом уже который год ищут варианты выхода с украинского рынка. Как на ситуацию в Украине со свойственными ей экономическими и политическими рисками смотрит владелец Кредобанка PKO Bank Polski?

- В этом вопросе нужно сделать оговорку: на решение о выходе с украинского рынка крупных международных групп ситуация в Украине обычно влияет не в самую первую очередь. В Европе тоже периодически ужесточаются регуляторные требования к капиталу, поэтому некоторым крупным игрокам иногда становится трудно соблюдать повышенные нормативы. Главная причина, по которой они выходят с какого-либо относительно небольшого рынка, именно в этом. В таких случаях они вынуждены что-то продавать.

- У PKO таких проблем не возникало?

- У PKO Bank Polski нет широко распространенной группы, банк не присутствует на многих рынках. Если говорить об Украине, то еще в 2011 году Кредобанк имел очень большие убытки, и думаю, что вопрос о продаже актива тогда действительно обсуждался, но польский менеджмент на тот момент решил, что уходить из Украины невыгодно. Поэтому приняли решение реструктурировать банк – это дало возможность как минимум рассчитывать на большую его стоимость в будущем.

- 2014 год и последующий банковский кризис как-то повлияли на стратегию поляков на нашем рынке?

- Ситуация в Украине остается очень непростой. Проблемы с судами, с защитой прав кредиторов, глубокая девальвация – этого никто не отменял. Но это вещи, с которыми мы работали и раньше. Банк встретил кризис 2014-го с консервативных позиций, поэтому нам удалось избежать серьезных последствий.

Читайте также: Жизнь после Привата. Чем для банкиров запомнится 2017 год

- Система сократилась на 90 с лишним банков – вы видите какие-то качественные изменения на рынке, или глобально все осталось по-прежнему? Много говорят о надзоре со стороны НБУ – он действительно улучшился?

- Надзор изменился, это правда. До 2014 года он был скорее формальным. Сегодня сама цель надзора стала более понятной для банков: он ориентирован на управление рисками. Раньше регулятор старался всячески показать банкам, что отношения между ними должны строиться по принципу "пан - подчиненный".

Если говорить о рынке, то ушла часть банков, которые были созданы для кредитования связанных структур. Они во многом держали процентные ставки на неоправданно высоком уровне. Это сдерживало кредитование нормальных компаний, которые не могли позволить себе такие дорогие кредиты. Я не поддерживаю банкопад сам по себе, но надо признать, что он очистил рынок от нечестных и непрозрачных банков. Многие из них, собственно, и банками-то изначально не были.

- Помог ли вам банкопад выйти на новые рыночные ниши?

- На что мы быстро отреагировали, так это на сегмент розничного потребительского кредитования. Упала Дельта, потом Платинум, сильно сократил свою деятельность Русский Стандарт (сегодня – Forward Bank. – Ред.). Мы зашли в этот рынок, потому что почувствовали, что там стало больше места.

Читайте также: Глава OTP Group: Мы хотим контролировать минимум 5% каждого рынка

- PKO не рассматривает покупку еще одного банка в Украине? Предложение есть как минимум со стороны россиян и других иностранцев.

- Насколько мне известно, нет. Их больше интересует расширение деятельности здесь через покупку портфелей активов, а не отдельных банков. Покупка другой институции – это большой и не всегда понятный риск. Нам этого сейчас не хотелось бы.

О ПРОБЛЕМНЫХ КРЕДИТАХ

- На сегодняшний день многие банки умышленно отказались от работы с крупным бизнесом как главным источником NPL.

- Это не наш сегмент. В общей сложности у нас, наверное, не более 10 очень крупных клиентов, и то это по большей части пассивы, а не кредитование.

- Что это за компании?

- В основном с польскими корнями.

- У крупной украинской корпорации нет шансов получить у вас кредит?

- Мы не работаем с такими клиентами уже лет пять. Для этого нужен больший, чем у нас, капитал, нужен ресурс, также необходимо понять структуру стоимости клиента и то, как он поведет себя в проблемной ситуации. У нас был случай 5-6 лет назад, когда заемщик добился решения суда о том, что мы выдали ему кредит обманом, и победил. Нам еще пришлось бы возмещать ему убытки, но в итоге все закончилось мировым соглашением. Обеспечить кредитами такой большой украинский бизнес сегодня могут только несколько крупнейших игроков на рынке. Но заметно изменение – конкуренция за качественного крупного клиента обострилась.

Читайте также: Непубличная чистка. Куда банки девают плохие кредиты

- Уровень NPL у вас всего 10% портфеля. Как избавлялись от проблемных кредитов? Западные банки нередко практиковали продажу таких портфелей.

- Наши проблемы с NPL начались раньше: где-то в 2011 году уровень проблемных кредитов составлял 65%. Тогда мы провели первую масштабную чистку – около 80% плохого портфеля переуступили украинской финкомпании, которая тоже принадлежала PKO. Остальное надеялись реструктурировать, но надежды оправдались только на треть. От этих кредитов – все юрлица – мы избавились в 2013-м, продав их собственной факторинговой компании. Еще продавали крымскую розницу, но уже на открытом тендере.

- Крымские активы продавали украинским компаниям?

- Да, украинским. Там были разные пулы кредитов, но на каждый находилось по 2-3 претендента. После этого мы и вышли на 10% NPL.

- Новые кредиты дают большую просрочку?

- Трудно судить. Например, ипотека – у нее специфический жизненный цикл, поэтому неудивительно, что на первых порах процент NPL по ней незначителен. По автокредитам тоже пока цифры не особо большие – около 3% просрочки.

- Почему вы вообще решили не отказываться от авто и ипотеки, как это сделали после 2014 года многие другие банки?

- Мы стараемся по возможности не отказываться от бизнесов. Ипотека – более простой вопрос, во время кризиса ее вообще не было. И это функция ставок – с их падением начало возрождаться и ипотечное кредитование. Авто – до 2008 года это был самый качественный сегмент кредитования. Да, он давал небольшую маржу и требовал дополнительных затрат на отдельный канал продажи, но зато мы создали сеть, получили налаженное партнерство с дилерами и импортерами. Отказываться от этого преимущества сейчас было бы неразумно.

Читайте также: Лидеры и аутсайдеры. О чем говорит обновленная статистика НБУ

- За три квартала прошлого года ваш банк стал четвертым на рынке по приросту розничного кредитного портфеля. Речь только об ипотеке и автокредитах или ритейл тоже сильно вырос?

- В месяц мы выдаем около 200-250 млн грн розничных кредитов. Половина этой суммы – авто, остальное примерно 50 на 50 – ипотека и прочее, например, лимиты по текущим счетам, разные кешевые продукты.

О КРЕДИТОВАНИИ

- Нацбанк постоянно говорит о необходимости наращивать кредитование, но, с другой стороны, постепенно усложняет правила оценки кредитного риска (МСФО 9, постановление № 351). Насколько эти инициативы НБУ ограничивают банки: вы могли бы кредитовать больше, если бы не они?

- Мне не хотелось бы, чтобы Нацбанк как-то пытался стимулировать кредитование. Мне, как банкиру, нужны прозрачные и стабильные институциональные условия, при которых кредитовать для банков было бы более безопасно. Чтобы мы могли спокойно пользоваться межбанком и иметь там набор инструментов для хеджирования рисков, четко понимать, что будет происходить с рынком завтра. Если в стране кризис и компании не хотят инвестировать в производство, значит, мы не будем их кредитовать, и Нацбанк на это решение не повлияет. Если в экономике есть высокий риск девальвации, значит, никто не захочет брать кредит в валюте. Возобновление кредитования – это природный и сложный процесс, и он необязательно должен быть быстрым.

Читайте также: Кошмар бухгалтера. Зачем банкам новые стандарты учета

- Насколько сильно на вашу политику ставок влияют монетарные решения НБУ? Недавно повысили учетную ставку на 2 п.п. – как вы отреагировали?

- Сразу вспоминается 2012 год, когда учетная ставка была 7%, а котировки рынка держались на уровне 30%. Сегодня все не так. И рынок и банки реагируют на движение ставки быстрее. Банки вообще стали более гибко подходить к каждому новому кредиту. Теперь они оценивают конкретного заемщика более широко – сколько он может дать дохода в зависимости от продукта. То же самое и ставка – это не единственный источник доходности банка. Если мы видим возможность получить от клиента несколько разных потоков дохода, ставку можно и снизить.

- Другие каналы дохода – это что?

- Например, обслуживание платежей, покупка валюты, корпоративные карты и т.п. Клиент не хочет иметь 20 разных банков, в худшем случае его интересует 3-4 места обслуживания. Обслуживать клиента комплексно интересно банку, а клиенту желательно делать все в одном месте.

- Сколько сегодня стоит кредит для небольшой компании в вашем банке?

- Самые низкие ставки, понятно, идут по партнерской программе с Немецко-украинским фондом (НУФ) – 14,8%. Стандартные продукты для малого/среднего бизнеса дороже – чуть более 17%.

- Каким требованиям нужно соответствовать, чтобы попасть в программу НУФ?

- Это программа для малых/средних агрокомпаний, обязательное условие – кредит может быть только инвестиционным.

Читайте также: Фактор теневой экономики. Что мешает банкам работать с МСБ

- Проект стартовал весной, есть уже первые результаты? Что будет дальше?

- Выдали два или три кредита. Пока общая сумма, которой мы оперируем, 100 млн грн. Дальше, возможно, будем расширяться. Но трудно что-то сказать конкретно, потому что мы в этом смысле не единственные – у НУФ есть проекты как с государственными, так и с частными банками. И понятно, что за этот ресурс есть конкуренция.

ОБ АЛЬТЕРНАТИВЕ ДЕПОЗИТАМ

- Как вообще у средних банков с ресурсом? Насколько остро вы ощущаете зависимость от депозитов? Как можно разнообразить структуру пассивов?

- Да, депозиты пока – это основа наших пассивов. С физлицами в этом смысле больше проблем, чем с корпоративным сегментом. Это рынок, на котором очень сложно за короткое время увеличить средний объем и длину депозита без существенного повышения цен. Другая ситуация в сегменте VIP – такой клиент не особо чувствителен в плане ставки, но зато он лучше ориентируется в профиле рисков банка. Мы видим здесь большие возможности для себя, потому что сегодня мы сравнительно слабо представлены в Киеве.

Корпоративный сегмент реагирует и на цену, и на уровень рисков, он лучше управляет своими потоками, распределяет их по разным банкам в зависимости от своих целей. Работать с ними – небыстрый процесс. Нам приходится предлагать таким клиентам что-то особенное, конкурировать, например, дополнительными условиями.

Читайте также: Закон на 100 миллиардов. Как "продать" наш фондовый рынок Западу

- Но все же, насколько банкам сегодня важнее более длинное фондирование, чем депозиты? Или, учитывая объемы кредитования, это не особо актуально?

- Если рынок ипотеки пойдет вверх, то всем нам точно понадобятся длинные пассивы. Но, с другой стороны, существует потребность в "длинных" активах, например, у страховых компаний, специализирующихся на страховании жизни, поскольку у них долгосрочные обязательства – но пока источников, где искать такой ресурс, не так много. Мы тестируем вариант с облигациями, но даст ли это эффект, учитывая наш не особо развитый фондовый рынок, – посмотрим.

- В декабре вы объявили о выпуске облигаций на 500 млн грн. Что дальше? Планируете ли дополнительные выпуски в будущем?

- Собственно, этот выпуск для нас – своего рода попытка построить "мост" с инвесторами, создать задел на будущее. Вообще мы хотели быть первым банком, который снова выйдет на этот рынок, но нас опередили несколько других игроков. Однако это второстепенные вещи – важнее увидеть реакцию инвесторов.

- Почему сегодня, а не год назад?

- Ставки были другими, размещать облигации по такой цене было слишком дорого. Плюс год назад мы были сверхликвидными, а за 2017-й в кредитовании банк вырос на 30%, в ноябре погасили субординированный долг перед материнской структурой. Прирост депозитов был не таким большим.

- В эти 30% входит и портфель Платинум банка, который вы купили летом?

- Да, но там небольшой портфель – 50 млн грн.

Читайте также: Квартирный вопрос. Фонд гарантирования продаст "плохую" ипотеку

- Какой профиль кредитов вас вообще интересовал? Рассматривали что-то еще кроме Платинума?

- Нас интересовало кеш-кредитование, потребкредиты. Это высокомаржинальные продукты, они хорошо обслуживаются. В Платинуме мы понимали качество этих портфелей, потому что продавали через свою сеть их кредиты. Второе преимущество этого варианта – Платинум был признан неплатежеспособным относительно поздно, временной промежуток между банкротством и покупкой нами портфеля был небольшим. А это важно, потому что некоторые заемщики считают, что заход в банк временной администрации – это хороший повод не платить.

- Сейчас вы рассматриваете подобные варианты?

- Да, нам это интересно, но пока нет предложений. Для нас привлекательны только работающие портфели, вещи с большой просрочкой – не наш бизнес.

О ПЕРЕЕЗДЕ В КИЕВ

- Существует мнение, что сравнительно небольшим банкам есть смысл сконцентрироваться на работе не в мегаполисах, а в городах поменьше, например, с населением до 100 000 человек. Вы согласны с этим?

- Национальная стратегия, которая обделяет вниманием столицу, по моему мнению, ошибочна. Мы хотим закрепить за собой хорошие позиции в Киеве. Мы были региональным банком в самом начале и, действительно, в маленьких городах в регионе работаем очень активно. Быть там первыми – это хорошо, но заходить в небольшие населенные пункты как пятый-шестой банк уже проблематично. Первая тройка там, как правило, всегда есть. В стотысячных городах присутствует как минимум 6-7 банков. Поэтому в таких городах мы предпочитаем развивать точки, которые у нас уже есть, а не заходить в новые места.

- Переносить головной офис в Киев не собираетесь?

- Нет. Переезжать из Львова не видим необходимости – в столице мы с коллегами стабильно бываем где-то раз в неделю. Во Львове нам очень комфортно.

Читайте также: Переток капитала. В каких банках украинцы хранят деньги

- Как будете расширяться в столице?

- На сегодняшний день у нас 13 отделений в Киеве. Этого недостаточно - думаю, в ближайшие три года откроем еще пять отделений. В этом году два, не больше. Еще создадим в Киеве центр для обслуживания корпоративных клиентов. В остальном - нужно наращивать рекламную активность, присутствие в соцсетях и вообще в интернете. С точки зрения сервиса обязательное условие – улучшение удаленного обслуживания.

- Многие банки активно занимали отделения банков-банкротов. Вы этим пользовались?

- Да, мы открыли пять таких отделений после разных банков. Но это не было так, что банк падает, надо срочно занимать его место. Просто где-то нам нужно было или другое, более качественное помещение, или мы давно искали что-то подходящее, чтобы расшириться.

О КОНКУРЕНТАХ И ТЕХНОЛОГИЯХ

- Глобально на украинском рынке можно выделить три группы банков – иностранцы, госбанки и украинский частный капитал. Кого вы считаете своими прямыми конкурентами?

- Хорошие результаты показывают банки с иностранным капиталом, во всяком случае с точки зрения прибыльности. Госбанки – это тоже явные претенденты на звание рыночных лидеров, особенно Приват, который таким собственно и является. Но им всем нужно реструктуризовать свои портфели. Среди банков с украинским капиталом тоже есть серьезные игроки на наших сегментах – ТАСкомбанк, Кредит Днепр.

- Многие банки поддержали ажиотаж вокруг захода в Украину Android Pay. Почему Кредобанк не стал подключаться к сервису – у вас же уже есть свой цифровой кошелек с технологией NFC?

- Мы были первыми в Украине, кто запустил собственный NFC-кошелек на основе технологии MDES (Mastercard Digital Enablement Service. - Ред.). Да, Android Pay – это удобно и интересно некоторым клиентам, но таких людей пока не очень много. Нам важнее работать над тем, чтобы у клиента была возможность проводить банковские операции 24/7, иметь доступ к наличным через очень широкий канал, пользоваться Рaperless и т.п. Это далеко не простые вещи, они требуют инвестиций и времени.

Читайте также: Финтех для Тигипко. Как и с кем работает Monobank

- Сколько вы намерены потратить на подобные решения в ближайшее время?

- У нас есть пять стратегических направлений, и одно из них связано с диджитализацией банка, в котором реализуем несколько проектов - у них есть свои бюджеты, но это очень динамичный вопрос. Постоянно появляются вещи, которые сильно влияют на наши планы. Раньше мы меняли подобные планы раз в год. Сегодня же раз в месяц или даже раз в неделю приходится что-то корректировать.

- Диджитал-проекты делаете сами или передаете на аутсорс?

- Аутсорс. Наши возможности в этом плане очень ограниченны.

- Как вам кейс Универсал Банка, под карточный продукт которого экс-приватовцы FintechBand создали мобильное приложение Monobank? Не хотели бы сделать у себя что-то подобное?

- Создавать что-то с нуля – это большие инвестиции и время. Поэтому пока будем развивать то, что уже есть.

Сергей Шевчук