Владислав Рашкован: Не стоит изобретать желто-голубой велосипед

В начале июля стало известно, что заместитель главы Национального банка Украины Владислав Рашкован покидает свой пост. Он пришел в НБУ из UniCredit Bank сразу после Революции достоинства. Тогда ведомством руководил нынешний вице-премьер-министр - министр экономического развития Украины Степан Кубив.

Рашкован  проработал в НБУ два с половиной года, отвечал за реформу финансового сектора и самого Нацбанка. За это время регулятор вывел с рынка более 80 банков и перешел от политики фиксированного курса к инфляционному таргетированию. Национальная валюта за это время девальвировала с 8 до 25 гривень за доллар. 

Нацбанк изменил свою организационную структуру и уволил более 4 000 сотрудников.

Впрочем, не все участники рынка довольны работой Рашкована. Мол, реформа не должна ограничиваться чисткой рынка от плохих банков. Необходимо было создать нормальный рынок капитала, запустить дедолларизацию экономики. Критики говорят, что Рашкован ни за что не отвечал и после его ухода ничего не изменится. Самого Рашкована это не смущает. "Если ничего не изменится - отлично. Машина изменений продолжит работать. Значит, миссия выполнена", — улыбается он.

После ухода с госслужбы Рашкован вернется в бизнес. Он намерен создать компанию, которая будет сопровождать крупные иностранные инвестиции в Украину. 

В интервью ЛІГА.net  замглавы НБУ рассказал, чем будет заниматься после ухода из НБУ, когда в Украину пойдут инвестиции, как он сам оценивает реформу финансового сектора и почему НБУ переоценил свои силы. Некоторые вопросы остались без прямого ответа. 

О причинах ухода

- Почему вы уходите? Это было ваше решение? Или вас к этому подтолкнули?

- Это мое решение. Еще в начале года я сказал Валерии Алексеевне (главе НБУ Валерии Гонтаревой – ред.), что я в НБУ буду работать до конца июня. В марте это подтвердил. Мы договорились, что я доработаю до конца июля для завершения ряда задач.

- Все-таки, почему вы уходите?

- Мы перешли от "убирания жира" из НБУ как организации к более-менее нормальной работе и хотим стать одним из лучших центральных банков. В реформе мы прошли начальную сложную стадию, заложили основы построения нового банковского сектора. В НБУ полностью изменили внутреннюю организацию, провели реинжиниринг большинства процессов, готовимся к расширению надзорного мандата в небанковском секторе.

Много сделано, но еще больше предстоит сделать. Планы следующего этапа согласованы, проекты запущены, но для их реализации потребуется минимум 18-24 месяца. Для этого нужны силы, дополнительная энергия.Именно поэтому я решил уйти - дать возможность профессионалам с большей энергией подхватить эстафету.

- Уже есть ваш преемник?

- Одним из направлений трансформации было создание системы замещения руководящих кадров, а также развитие внутренних талантов. Идеи есть, но кто будет назначен - это уже вопрос Совета НБУ.

-  Это будет человек из НБУ?

- Этот вопрос к Совету Нацбанка, это же не я назначаю.

- Вы собираетесь создать компанию SD Capital вместе с собственником группы терминалов ТИСа Андреем Ставницером и Филиппом Грушко. Она будет сопровождать инвестиции иностранных компаний в украинскую экономику. Означает ли это, что в Украину скоро пойдут инвестиции, и именно под них вы создаете компанию?

- Я думаю, что это вопрос веры в страну. Нацбанк много сделал для улучшения инвестклимата. Нам необходимо было обеспечить макроэкономическую и финансовую стабильность. Невозможно построить финансовую стабильность на зыбких песках. Мы работали над снижением инфляции, учетной ставки, капитализацией банковской системы.

Теперь мы работаем над возобновлением экономического роста и кредитования. Приватизация - следующий шаг. Начало масштабной приватизации не произойдет в 2016 году. Это будет однозначно в 2017-м. Приватизация создаст спрос на новые инвестиции, новые ресурсы. Согласно последнему отчету по опросу предприятий, настроения бизнеса и домохозяйств  улучшились. Многие планируют расширять бизнес и обращаться за кредитами.

То есть, сделано многое из того, что нужно было сделать для макроэкономической и финансовой стабильности. И я лично искренне верю, что дно давно пройдено. Сейчас этап роста. Для этапа роста очень важны и кредиты, и инвестиции. Я верю в Украину, в ее устойчивый рост, и именно поэтому мы хотим заниматься привлечением в страну внешних и внутренних инвестиций.

- Почему именно Ставницер и Грушко? Складыватся впечатление, что инвестиции пойдут в агросектор или в развитие портов.

- Нет, компания создается не под это. Но ряд новых проектов в Украине уже сопровождаются с помощью партнеров компании. Я планирую заниматься финансовым сектором. Это вопросы, связанные с реструктуризацией, слиянием, стратегией банков и страховых компаний. Ну и, конечно, сопровождать новых инвесторов, которые будут заходить в финансовый сектор.

Читайте также - Валютные инвестиции: вывести нельзя оставить

С другой стороны, имеющийся опыт в трансформации организаций, я думаю, будет полезен и большим государственным компаниям, и компаниям, которые будут выходить на привлечение внешних инвесторов, в том числе в рамках приватизации.

- Вы ожидаете, что будут внешние инвестиции в банковскую систему?

- Я искренне надеюсь на это. Но я думаю, что внутренние инвестиции тоже будут. Небольшим банкам предстоит пройти через этапы консолидации. Мы видели, как банки формировали капитал в 120 млн грн. Этот процесс шел непросто. В следующем году банкам нужно будет увеличить капитал до 200 млн грн. И это тоже не очень простая задача.

- Вы ожидаете больше слияний в следующем году ?

- Я уверен в этом. НБУ оценил потребности банков в капитале в рамках стресс-тестов, раскрыл собственников, заставил показать операции со связанными лицами, закрыл помойки. Это основные риски внутренней кухни, которых так боялись украинские собственники банков. Теперь - только бизнес.

О реформе банковского сектора

- Вы отвечали за реформу банковского сектора. Каковы ваши основные достижения и провалы?

- На первое место я бы поставил тот факт, что Нацбанк стал примером для других государственных органов с точки зрения трансформации и доказал, что изменения возможны. Вера в изменения и доверие к госорганам в Украине находится на низком уровне как у населения, так и у людей, которые приходили работать на госслужбу из бизнеса в 2014-2016. НБУ смог запустить одну из важнейших для экономики реформ в очень сложном секторе и смог значительно трансформировать себя как регулятора и организацию.  

Во-вторых, НБУ стал магнитом для талантов, и мы смогли привлечь около 500 специалистов из коммерческого сектора. При этом большинство из них пришли из хороших организаций, из банков с иностранным капиталом, международных консалтинговых компаний, из компаний "большой четверки". Эти люди принесли совершенно разный опыт. Когда люди 25 лет работают в одной организации, то фактически их кривая обучения основана только на их собственном опыте внутри организации. И нет никакого внешнего взгляда.

Читайте также - Запас прочности: как растет капитал банков

Принятие и последовательную реализацию комплексной программы развития финансового сектора я бы назвал третьим достижением. НБУ не просто утвердил стратегию как документ, который никому не нужен. У нас есть стратегия, которая согласована с сектором, другими регуляторами, международными организациями. Цели стратегии имеют конкретные показатели. Все инициативы разбиты на проекты, у которых есть руководители, понятные сроки и инструменты реализации, есть постоянная отчетность перед сектором и международными партнерами. Работает целевая команда реформ. И эта экосистема функционирует практически безостановочно.

У нас вообще получилось создать внутри Национального банка отличную экосистему по реализации этих реформ. Мы были одними из первых, кто создал отдельное подразделение - проектный офис, в нем пятнадцать человек. Изначальная идея: ты приходишь, начинаешь работать над двумя-тремя проектами под реформы, и потом переходишь в функциональные подразделения, с которыми взаимодействуешь: в надзор, риски, аудит, бухгалтерию и другие подразделения.

- Что не удалось?

- Мы изначально обсуждали, что стратегия банковской системы - это мандат Нацбанка. Но мы понимали, что на это развитие банков также влияют другие сегменты финансового сектора. Например, чтобы привлечь долгосрочную гривню, необходимо развивать пенсионные фонды, страховые компании, работать над развитием рынка облигаций. Чтобы снижать кредитные риски банков, требуется также развитие страховых компаний. Чтобы легче выводить банки с рынка без социальных потрясений, нужно обеспечить эффективную работу Фонда гарантирования. Для развития инструментов инвестирования банкам необходима более эффективная работа Минфина по выпуску долговых бумаг.

Я думаю, что, взяв на себя ответственность за реформы финансового сектора, мы переоценили собственную способность институционально убедить другие государственные органы двигаться с нами в одном и том же темпе. В итоге мы пошли быстрее. Если оценивать в целом прозрачность финансовой системы, то банковский сектор на 98,8% прозрачный. А в страховой отрасли? Можете сказать, кто собственник страховой компании №1 в Украине?

Читайте также - Жесткий подход: банкам прописали переоценку рисков

Дальше - есть биржи, есть брокеры. Мы мало о них знаем. Я не говорю о небанковских кредитных организациях. У них 27 млрд грн активов. Кто собственник этих организаций? Чем они занимаются? Это нам предстоит еще узнать. Все ли 350 страховых компаний выполняют необходимые нормативы по капиталу, отчетности? Мы не особо продвинулись в этом секторе.

Осталась проблема качества выпуска регуляторных актов. Никакая государственная организация в Украине, включая Нацбанк, не должна обсуждать нормативный акт. Мы должны анализировать проблемы, которые он решает, должны обсуждать конкретные регуляторные кейсы. Не надо доказывать, что Украина - уникальная страна в регуляторном смысле. Не стоит изобретать желто-голубой велосипед украинских регуляций. Да и эзопов язык украинских регуляций еще предстоит изменить. У нас пока это не получилось.

Что еще? Я, например, расстраиваюсь, что из тех банков, которые вышли с рынка, всего лишь три вернулись обратно. Задача Фонда гарантирования вкладов не только выплатить депозиты и реализовать активы. Они должны пытаться вернуть банки на рынки или под руководством государства, или под эгидой нового инвестора.

- Банки не возвращаются на рынок, потому что они такие плохие, или потому что пока некому их покупать?

- К сожалению, потому что были такие плохие. Качество активов, корпоративного управления, стандарты риск-менеджмента у них были несовместимы с жизнью.

- Основная проблема банковского рынка - проблемные кредиты. Их реальный уровень 40-60%. Почему за два года эта проблема так и не решилась? Говорить о непринятых законах неправильно. Например, президент Альфа-Банка Александр Луканов считает, что и нынешних законов достаточно. Как вы видите решение этой проблемы?

- Проблемные кредиты - это тема для отдельного интервью. Надо разделить проблематику. Часть проблем связана со слишком рискованной деятельностью банков в 2006-2009 и 2010-2012 годах. Нужно признать: если вы выдавали валютные кредиты на покупку автомобиля с нулевым взносом - это недопустимый риск.

Есть вторая часть, которая связана с коррупционными кейсами. Некоторым большим заемщикам дешевле было дать взятку в суде, чем возвращать кредит. И таких кейсов очень много на очень большие суммы.

Третья часть связана с Донецком, Луганском и Крымом. Кейсов, когда у тебя просто происходит разрушение промышленных объектов, даже нет объекта залога, в Европе в последние десятилетия не было.

И четвертая часть связана с экономической ситуацией - девальвация, спад производства, снижение благосостояния граждан. Предприятия просто не в состоянии обслуживать кредиты. Каждый конкретный банк индивидуально не справился с решением задачи проблемных кредитов.

Поэтому необходимо было находить какое-то системное решение. И это системное решение не было найдено. Но и в этом вопросе мы не уникальны. Фактически ни одна страна Европы полностью не справилась с проблемными кредитами на балансах банков в пост-Lehman период. Мы постоянно консультируемся с другими центральными банками и международными финансовыми организациями в рамках Венской инициативы. Разработали несколько законопроектов. К сожалению, защита прав кредиторов и снижение проблемной задолженности в банках (в т. ч. валютной ипотеки) никак не попадают в интенсивный график работы парламента.

- А вы можете сказать, какая доля плохих кредитов приходится на каждую из описанных вами групп?

- К сожалению, детальной аналитики нет. Это экспертное разделение. Но мы также с Мировым банком работаем над этой проблемой. Как ее решить? Первое - банки должны полностью отразить реальные проблемы в своем учете. Во время стресс-тестов мы обнаружили большую проблему - некачественный аудит. К сожалению, при недоразвитом рынке капитала в Украине спроса на качественный аудит ни у кого не было. Поэтому мы слышали фразы от аудиторских компаний: "Ну как, это же наш клиент. Мы же не могли его так подставлять!".

Читайте также - Аудиторов, работавших с банками-банкротами отстранят

- Он же платит…

- Да, именно так.  Услышать от международной аудиторской компании такие ответы - для меня это было открытием. Фактически некоторые аудиторские заключения, даже "большой четверки", оказались пустыми. Но стресс-тесты 2014 и 2015 года и переход на МСФО в конце 2015-го, наконец, пролили свет на качество активов банков.

Второе: надзор должен стать еще сильнее. У нас идет отдельный проект по совершенствованию надзора. Мы сводим воедино все наработки 2014-2015 годов, связываем все аналитические системы, выстраиваем кросс-функциональные процессы. Это позволит смотреть на банк в 3D как единое целое - финансовую организацию с понятной бизнес-моделью, понятным уровнем риска и понятным корпоративным управлением.

Третье: вопросы налогообложения, связанные с резервированием, списанием кредитов, должны решаться. В этом аспекте мы, к сожалению, сильно отстаем от других стран Восточной Европы, в которых фискальные службы вовремя поняли, что прощение долга, реструктуризации, списания, продажи – это не дополнительные блага, а результат кризиса, и нечего в кризисе искать дополнительные поступления в бюджет за счет налогообложения.

И четвертое - это создание и функционирование полноценного рынка продажи кредитов. У нас такого цивилизованного рынка нет. Но деятельность НБУ, Фонда гарантирования, некоторых инвестфондов его создает. Медленно, но создает. Однозначно развитию рынка проблемных кредитов мешает недореформированная судебная система, поскольку, покупая проблемные кредиты, ты фактически покупаешь "билет на войну". Ведь спрогнозировать "справедливость" суда практически невозможно, что и влияет на уровень дисконта на рынке. Именно поэтому, если рыночная стоимость объекта недвижимости составляет 10 млн грн, то кредит, под которым он находится, продается максимум за 5 млн грн.

- Сейчас вопрос налогов в банковской системе стоит очень остро. Налоги съедают капитал банков и не стимулируют кредитование. НБУ ведет переговоры с налоговой по этому поводу? Налоговая вас не слышит?

- Да, диалог есть, но он практически ни во что не выливается. У нас есть опыт работы с отдельными государственными органами, которые недореформировались. Возможно, новые руководители появились, а в этих организациях, внизу, внутри, особо ничего не поменялось.

- Еще один большой вопрос реформы - это очистка сектора. Банкиры признают, что большинство банков, которые вывел с рынка НБУ, действительно были нежизнеспособны. Но возникает вопрос, почему некоторые проблемные банки - пример Платинум банка, у которого норматив адекватности сейчас близок к 1%, - продолжают работать. Чье это решение, почему так происходит?

- Я не смогу обсуждать индивидуальные банки. Вы должны знать, что программой, которая согласована с МВФ, разрешено, чтобы у банка капитал на начало июня был равен 0. Дальше у банков есть план. До конца августа норматив должен быть 5% и так далее - до 10% по графику. Некоторые банки выполнили план капитализации досрочно в 2016 году, другие еще работают. У каждого конкретного банка своя история и свой собственник, который его поддерживает. Собственников всех банков мы знаем. Они пытаются привнести капитал, реструктурировать задолженности, расшить картотеки, если они у них были. Они что-то обещают, хотя и не всегда стоит им верить, как говорил Александр Писарук, когда уходил.

У каждого банка есть план капитализации. Мы с ними работаем, каждый месяц. Если собственник банка в какой-то момент сходит с катушек, плюет, говорит "не получается!" - ну, бывает. Тогда этот банк выходит с рынка.

- Вопрос по поводу ПриватБанка. Многие иностранные эксперты говорят, что Приват - это основная угроза для страны из-за его масштаба. И что Нацбанку нужно было когда-то раньше сделать что-то, чтобы не разрешать этому банку так расти. Согласны ли вы с этим? Как сейчас вы работаете с Приватом?

- Я не могу обсуждать индивидуальный кейс банка. Задача Национального банка - это обеспечение стабильности в финансовой системе. Мы определили концепцию системно важных банков. Собственники и менеджеры банков знают, что им необходимо будет увеличить свой буфер капитала для обеспечения потенциальных рисков в будущие годы. Они должны быть более капитализированы, более серьезно относиться к своему корпоративному управлению, к риск-менеджменту. И мы работаем над тем, чтобы это обеспечить.

- Но Приват выполняет свою программу?

- Мы работаем, чтобы выполнял.

- ПриватБанк добился неприкосновенности. Днепровский районный суд вынес решение, согласно которому исполнительная служба и ее структуры не могут накладывать арест на счета и имущество ПриватБанка. Вы будете оспаривать это решение?

- Мы считаем, что решение было незаконным, оно будет оспорено НБУ после его получения. Мы также планируем подать заявление в правоохранительные органы о вынесении судом заведомо неправомерного решения.

Об отношениях с Фондом гарантирования вкладов

- Почему НБУ не дружит с Фондом гарантирования? В НБУ неоднократно заявляли, что Фонд неэффективно продает активы неплатежеспособных банков. В то же время в Фонде жалуются, что НБУ не дает на продажу ликвидные активы.

- Я бы не сказал, что не дружим. У нас очень плотное взаимодействие, хорошее сотрудничество на уровне профильных специалистов. Но институционального влияния Нацбанк на Фонд не имеет. Это независимая организация.

Читайте также - С молотка: самые дорогие лоты Фонда гарантирования вкладов

- Но вы же должны, наоборот, сотрудничать?

- Мы и сотрудничаем, у нас есть меморандум взаимодействия. У нас сегодня контрактные взаимоотношения, а не отношения подчинения. Национальный банк работает очень быстро. Во многих вещах Фонд гарантирования идет медленнее, но правильно идет. И мы бы хотели, чтобы многое уже было сделано. Здесь точно нет никакого конфликта. Мы работаем постоянно с их консультантами - наш риск-менеджмент, монетарщики, надзор. Когда мы обсуждаем проблемные или неплатежеспособные банки на правлении, представитель Фонда присутствует, у нас постоянно идет обмен информацией. Как только банк становится проблемным, Фонд уже об этом знает.

- Когда Константина Ворушилина назначили главой Фонда, он был совладельцем Международного инвестиционного банка. Но, несмотря на это, его все равно назначили. Это прямое нарушение закона. Как вы это прокомментируете? Сейчас доли Ворушилина принадлежат его детям. Как к этому относится НБУ?

- Фонд гарантирования - институционально совершенно независимый орган, и НБУ не контролирует назначение его главы. На момент назначения Константину Ворушилину действительно принадлежала доля в банке, однако после назначения он вышел из состава акционеров.

Об инвестклимате

- Почему к нам не заходит PayPal? Потому что Нацбанк не хочет прописать правила, или потому что они сами не хотят?

- Буквально сегодня написал им письмо, что MasterCard открывает новый продукт, конкурентный продукту PayPal. Понятно, что конкурентов PayPal много в мире. Но это удобный инструмент, и мы искренне надеемся, что он придет.

В день, когда открылся Uber, я тоже написал им письмо: "Uber здесь". Новый продукт MasterCard - это еще один звоночек. Мы им показывали наши идеи по развитию банковской системы, по экономическому росту. Возвращаясь к вопросу инвестклимата, есть разные аспекты. Илья Кенигштейн считает, что там есть эмоциональные, как он говорит, аспекты. Я думаю, что это больше вопрос, связанный с экономической ситуацией. Если бы у нас был 10% экономический рост и в стране не было бы конфликта на Востоке, я уверен, что они были бы здесь.

- Для работы в Украине Uber удалось зарегистрировать здесь торговую иностранную точку. Раньше ни одной компании этого не удавалось сделать. НБУ не давал согласия. Как вы это прокомментируете?

- Uber - это глобальная компания, их задача - застолбить место на рынке и работать технологически. И они взаимодействуют с украинскими банками. Будем надеяться, что парк автомобилей у них увеличится, больше клиентов смогут пользоваться cashless-такси, а это совпадает с целями НБУ. Это однозначно позитивно для платежной системы, для безналичной экономики, для людей. Кроме того, приход таких компаний, как Uber, PayPal, H&M, Sephora, IКЕА, HSBC - это все знаки, что инвестклимат улучшается. Начали с Uber – там и остальные подтянутся.

- Два года назад я задавала вопрос, как Вы собираетесь делать так, чтобы после вашего ухода эта машина продолжила работать. Вы это сделали?

- Для меня очень важно это тоже протестировать. Я уверен, что изменения прошли точку невозврата, реформа будет продолжаться, а в НБУ есть сильная команда людей, которые являются лучшими агентами изменений в стране. Кто-то написал в посте: "Рашкован уходит, ничего плохого в этом нет". В смысле, ничего не изменится. Если ничего не изменится - отлично. Машина изменений продолжит работать. Значит, миссия выполнена.

Татьяна Писаная