Ворушилин: За Фондом гарантирования наблюдает СБУ

Константин Ворушилин долгие годы занимался финансами в бизнес-империи Петра Порошенко. До 2007 года он возглавлял банк Мрия, который будущий президент с партнерами продал ВТБ, затем курировал финансово-инвестиционную деятельность в корпорации Богдан. В Фонд гарантирования вкладов физических лиц Ворушилин пришел в 2014 году в разгар банкопада. Сейчас ведомство выводит с рынка 90 банков и судится с их прежними собственниками и заемщиками, которые массово отказываются возвращать долги. С недавних пор Фонд гарантирования участвует в судебных разбирательствах по делам ПриватБанка - бывшие акционеры и связанные с ними лица пытаются оспорить действия ФГВФЛ в рамках процедуры bail-in. В Фонде оправдываются, что действовали по инструкции Национального банка в режиме ограниченного времени:."Если бы мы пробовали вникать в детали, национализация не состоялась бы никогда", - признает глава ведомства.

Директор-распорядитель Фонда гарантирования рассказал LIGA.netо том, как продвигаются продажи активов неплатежеспособных банков, о коррупционном скандале с участием чиновника-ликвидатора и о том, что происходило в стенах ПриватБанка сразу после его национализации. Бывший партнер Петра Порошенко очень устал от госслужбы и хочет вернуться назад в бизнес, но его миссия еще не окончена.

О ПРОДАЖЕ АКТИВОВ

- Что изменилось в работе Фонда по сравнению с прошлым годом?

- Я, к сожалению, не могу сказать, что с начала года у нас состоялся финансовый прорыв в продажах. В прошлом году мы реализовали активов на 3,2 млрд грн, в этом году мы продали на 2,8 млрд грн. В основном это кредитные портфели и недвижимость.

Но многое поменялось в системе продаж. С тех пор как торги перешли на систему ProZorro, мы добились того, что купить актив теперь может любой участник рынка. В ProZorro уже нет договорняков. Раньше биржа получала актив и распоряжалась им на свое усмотрение. Она могла дать преференции одному клиенту, другому отказать в доступе. Было множество недовольств, поэтому мы искали другие механизмы. До сих пор есть определенные сложности в системе продаж, мы их по возможности устраняем. Раньше активы могли покупать только факторинговые компании, сейчас мы убрали это ограничение. Любое физическое и юридическое лицо может купить актив.

- Кто обычно покупает активы неплатежеспособных банков?

- Чаще всего аффилированные с заемщиком лица. Правильно это или нет, но Фонду гарантирования нужны деньги. А больше всего за актив может дать только сам заемщик.

Под активами неплатежеспособных банков мы чаще всего подразумеваем права требования на залог по кредиту. А в некоторых кэптивных банках залогов либо не было вообще, либо они оформлялись очень интересно. Представьте целостно-имущественный комплекс, который состоит из нескольких объектов и зданий. Отдельные здания этого комплекса оформляли в качестве залогов по кредиту. Однако к этим зданиям в итоге физически невозможно было получить доступ извне, потому что они находились внутри территории закрытого комплекса. У ВиЭйБи Банка (собственник Олег Бахматюк - Ред.) есть, например, заложенные под кредиты здания, которые мы забрали на баланс несколько лет назад, но мы к ним не имеем доступа до сих пор. Де-юре они наши, а де-факто нас туда не пускают, потому что бывшие собственники окружили объект охраной. Таких случаев очень много. На ProZorro.Продажі такой объект может купить кто угодно, даже условный рейдер, у которого свои методы и который понимает, как с этим собственником договориться или как его оттуда прогнать.

- Вы пропускаете всех покупателей?

- По закону, сам заемщик не может купить. Но они все равно обходят это требование через те же факторинговые компании, которые де-юре не связаны с заемщиком. Мы очень надеемся, что на рынок зайдут игроки из Европы и он немного поменяется.

- Кто скупает проблемные активы? Есть компании, инвестиционные фонды, которых такое интересует?

- Проблемные кредиты физлиц скупают коллекторские компании, но только тогда, когда цена актива уже несколько раз снижалась. В ближайшее время мы начнем объединять в пулы такие активы банков и пробовать продавать их хотя бы за условные деньги. В пул войдут активы Захидинкомбанка, Автокразбанка, Таврики, Эрдэ, Мелиор банка, Интербанка и т.д. Это необходимый шаг, потому что мы не можем завершить ликвидацию банка в определенные законодательством сроки, пока в нем есть активы. Возможно, кто-то из инвестиционных фондов включится в продажи.

- Какой у вас план по продажам на этот год?

- Мы в этом году хотели бы получить от неплатежеспособных банков 9 млрд грн. Это не только от продаж, но и от управления активами.

- Назовите три самых крупных актива на этот год.

- Все самые крупные активы, которые мы бы хотели продать, находятся в залоге у Национального банка. Деньги от их продажи поступят не нам, поэтому не будут входить в запланированные 9 млрд грн. Из крупных активов на торги выставлены права требования по кредитам, обеспеченным недостроенным комплексом Respublica. Недавно состоялась одна из самых крупных продаж в этом году - за 243 млн грн проданы права требования АвтоЗАЗа (долг выкупила компания, афиллированная с семьей владельца АвтоЗАЗа Тариела Васадзе - Ред.). В 2017-м мы планируем также выставить на торги права требования по Ильичевскому масложировому комбинату (залог Дельта Банка. - Ред.) и по кредитам харьковского Агрохима (залог Златобанка. - Ред.). В целом до конца года мы бы хотели выставить все активы, которые у нас есть, но пока непонятно, что из них продастся.

- Как балансовая стоимость всех активов Фонда отличается от реальной?

- Балансовая стоимость всех активов, которые есть в Фонде гарантирования вкладов, - 500 млрд грн, а реальная - чуть больше 100 млрд грн. Некоторые политики спекулируют на том, что кто-то позволяет неплатежеспособным банкам выводить активы в офшоры, из-за чего Фонду гарантирования потом нечего продавать. Но, как правило, вывод активов случается еще до того, как банки переходят под управление Фонда гарантирования. Мы приходим в банки, а они пустые. На балансе висят огромные цифры, которые ничем не обеспечены.

У всех банков разная ситуация. В банке Хрещатик было 2,5 млрд грн мусорных бумаг, под которые были выданы кредиты. А был банк ВБР, в котором все активы были на месте на момент временной администрации. В случае с Дельтой можно было голову сломать. Там есть крупные активы, как, например, Днепрометаллсервисгрупп, где суд спокойно принимает решение о ликвидации, несмотря на огромные задолженности перед Дельтой. При этом налоговая настаивает на том, чтобы предприятие быстрее ликвидировали. Возникает вопрос, почему. Наверное, потому что у них есть какие-то интересы. Мы об этом факте написали в НАБУ. Поддержки, к сожалению, нет.

- Кого вы считаете конечным собственником Республики?

- Этот объект связан с группой компаний Дмитрия Фирташа, хотя по документам связи непрямые. Очень сложный объект, он не так просто оформлен. Любой кредит - это билет на войну. Цена этого билета высока, не каждый может себе позволить выбросить $100 млн, чтобы купить права требования на Республику.

- Сами собственники пытаются выкупить актив?

- Собственники всегда в первую очередь пытаются выкупить актив. Мы не продаем незавершенное строительство, а продаем кредиты. Но и сам объект тоже нужно продать, ведь он разрушается. Каждая зима не проходит бесследно. Тем временем мы на кредиты начисляем проценты, и стоимость актива увеличивается, но качество объекта при этом ухудшается. Чем быстрее мы продадим права требования на него, тем лучше для всех.

- Когда вы собираетесь переходить на классическую голландскую схему аукциона?

- Мы к ней готовимся, она в разработке. Сейчас мы выставляем на продажу активы по номинальной стоимости. Нынешняя система проведения аукционов предусматривает снижение стоимости актива на 10% на каждых следующих торгах. Это длинный путь к определению рыночной цены, он может продолжаться несколько месяцев, а качество активов за это время только ухудшается. На голландском аукционе снижение будет происходить в течение дня до тех пор, пока рынок не проявит интерес к активу.

- Не будут ли потом Фонду гарантирования предъявлять претензии, что активы продаются дешево?

- Занизить стоимость активов может только рынок. По большинству активов мы идем со 100%-ной стоимости вниз. Здесь ключевой вопрос в равном доступе всех покупателей, мы это уже обеспечили. Иногда мы продаем ниже номинала просто потому, что объекты теряют качество со временем.