Сегодня впервые в Раде финансовый день. Банкиры замерли в ожидании. Депутаты будут рассматривать нормативные акты, направленные на реформирование финансового сектора. Банковское сообщество и НБУ неоднократно заявляли о необходимости принятия этих законов. Один из ключевых законопроектов, выставленных на голосование, закон "О финансовой реструктуризации" N3555 от 30 ноября 2015 года. В законе выписан механизм досудебного урегулирования споров между банками и заемщиками-юрлицами. По мнению Министерства финансов Украины, принятие этого закона будет способствовать восстановлению платежеспособности заемщиков. Под его действие может попасть проблемная задолженность на сумму около 200 млрд грн.

В преддверии голосования ЛІГА.net поговорила с заместителем Министра финансов Украины Артемом Шевалевым о том, кто попадает под норму закона, сможет ли осуществить финансовую реструктуризацию Мрия и Креатив, а также о докапитализации госбанков и перспективах получения очередного транша МВФ.

Может ли сейчас заемщик прийти в банк и договориться с кредитором без принятия этого законопроекта?

Может. Но эта процедура не выписана и не структурирована. Для нее нет необходимых изменений, в частности, в налоговом законодательстве. Кроме того, сейчас нет никаких принципов взаимодействия между банками и заемщиками. Каждый заемщик договаривается с менеджментом конкретного банка и не всегда эти договоренности носят официальный характер. Плюс вообще нет механизма взаимодействия группы кредиторов с заемщиком.

Присоединяйтесь к нам Facebook и принимайте участие в дискуссиях

В законопроекте "Про финансовую реструктуризацию" четко прописывается механизм, понятный алгоритм, есть независимый арбитр процесса, есть координационный совет. Это увеличивает эффективность, простоту и прозрачность процесса.

Под норму законопроекта попадают только жизнеспособные заемщики. Кто будет определять жизнеспособность заемщиков?

Независимые эксперты, которые будут привлекаться по каждому случаю. Это могут быть представители Большой четверки, инвестбанкиры. Суть структуры – прозрачность и обеспечение независимости мнений и арбитража. Несомненно, мнение заемщика и кредитора будет разным. Задача этой платформы - свести противоположные позиции.

Есть финансовые критерии определения жизнеспособности заемщика?

Нет, но есть критерии организационные. В процессе реструктуризации должен участвовать как минимум один финансовый кредитор. Закон позволяет участвовать в финансовой реструктуризации и нефинансовым кредиторам, например, поставщикам. Но должен быть как минимум один банк, задолженность которого составляет не менее 25% в общем долговом портфеле должника.

Каким заемщикам было бы сегодня легче договориться с банками, если бы этот закон уже существовал? Есть конкретные примеры? Например, выжил бы Креатив, Мрия и т.д.?

Я не готов говорить о конкретных примерах, но это точно не механизм спасения банкротов. Этот механизм разработан для спасения именно жизнеспособных компаний, переживающих кризис ликвидности.

Закон о финансовой реструктуризации предназначен не для спасения компаний, в которой собственники или менеджмент пытались обвести кредиторов вокруг пальца. Этот закон для тех, кто в результате девальвации зашел в кассовый разрыв и не может обслуживать свои долги.

У нас, например, полностью упали продажи металла из-за ценовой ситуации на глобальных рынках. Компания должна провести модернизацию, улучшить свою структуру доходности, выйти на конкурентность по новой цене. Это возможно. Во всем мире так делают.

То есть один из критериев – это честное ведение бизнеса?

Да. У компании должна быть устойчивая бизнес-модель.

Вы ведь оценивали, что этот закон позволит реструктуризировать 25% проблемной задолженности, или 200 млрд грн. Откуда эти цифра?

Это оценка НБУ. 200 млрд грн – это условно общий объем "проблемки". В ней все: и жизнеспособные компании, и те, кто таковыми не является.

Этот закон дает возможность сторонам договориться, но не принуждает. Какие стимулы использовать финансовую реструктуризацию существуют для компаний и для банков?

Для компании это способ договориться с банком. К примеру, компания не обслуживает свой долг, но она не может его не обслуживать вечно. Поэтому компания должна либо его реструктуризировать, либо объявлять банкротство. Если компания считает, что у нее работающий бизнес, и она может развиваться дальше, ей просто нужно отсрочить или уменьшить платежи, привлечь дополнительное финансирование на пополнение оборотного капитала. В этом случае есть два варианта.

Первый - уходить в тень и начать заниматься перерегистрацией актива и фактически пытаться обмануть банки, как это сейчас часто происходит. Либо войти в процесс финансовой реструктуризации. Компания обращается в банк и ведет абсолютно прозрачный досудебный процесс реструктуризации. У нее нет угрозы, что ее засудят, передадут коллекторам.

В законопроекте есть норма про налоговые льготы. Какие это льготы?

Эти льготы были критичны. Без них бы закон не работал. У заемщика в случае прощения долга или части долга возникают налоговые обязательства, потому что это считается доходом. Также у заемщика может быть налоговый долг. Законопроектом редусмотрено, что если идет списание долга перед кредиторами, то идет и пропорциональное списание налогового долга. Государственная фискальная служба имеет право пересмотреть и реструктуризировать выплату налогового долга заемщика на следующие три года. Если компания продает имущество для погашения долга в рамках реструктуризации, то частично освобождается от уплаты НДС.

Что касается банков - если имущество получено в погашение долга, то банк платит НДС только на сумму, которая превышает балансовую стоимость долга. Приведу простой пример: если долг перед банком был 100 долларов, банк взял в счет долга актив и продал его за 120, то НДС будет платить только с 20-и.

Не будут ли эту схему использовать заемщики, чтобы уйти от уплаты налогов? Заемщик с банком могут просто договориться между собой и таким образом снизить налогообложение?

Одна из самых больших проблем банковского сектора – это кредитование связанных лиц. Многие даже не представляют себе масштаб проблемы. В законопроекте четко прописан механизм невозможности участия связанных лиц. Заемщик, у которого есть банковский актив, может делать финансовую реструктуризацию, но с любыми другими банками, кроме своего.

А если договориться попытается компания, которая не связана с банком?

Чтобы уменьшить налоговый долг, нужно провести списание долга перед банком. В таком случае банк получает убыток. Если на это идет банк, тогда это уже вопрос к его менеджменту и его владельцам.

Вы говорите, что списание ведет к убыткам. Вы оценивали, какую сумму убытков может повлечь этот закон для банков?

Мы говорим о проблемной задолженности. Это те кредиты, которые потенциально не погашаются и потенциально все равно, рано или поздно, будут списаны. Для банка это уже потенциальный убыток. Но не всегда реструктуризация предусматривает списание. Банкир рассмотрит все остальные опции реструктуризации, прежде чем соглашусь на списание части долга.

Какая роль посредника в этом процессе?

Законопроектом не предусмотрено никаких посредников. Есть только координационный офис, который будет создан при Независимой ассоциации украинских банков (НАБУ). Он будет выполнять сугубо административную функцию и координационную роль. Он не будет переговорщиком между заемщиком и кредитором. Это прямой диалог сторон, в него никто не вмешивается. За этим офисом есть наблюдательный совет, состоящий из представителей Минфина, МЭРТа, НБУ и Минюста. Это условный высший орган, полномочий у него нет.

А зачем он тогда нужен?

Он как верхний уровень администрирования. Кто-то должен подписывать документы о том, что создан секретариат и т.д. Вы сами задали вопрос о злоупотреблениях. Для того, чтобы их избежать, мы должны четко идти в рамках закона о реструктуризации. Поэтому должен быть механизм верификации того, что мы идем в этих рамках.

В законе есть норма, согласно которой все споры, которые возникают в ходе реструктуризации, передаются в Киевский апелляционный суд. Почему выбран этот суд?

Речь идет о том, чтобы облегчить администрирование процесса. Офисы правительства, основных органов, доноров и НАБУ, самих банков и крупных предприятий расположены в Киеве.

А если этой возможностью решит воспользоваться компания из Закарпатской области?

Давайте будем откровенными. Этим законом не будут пользоваться заемщики, у которых 2 млн грн в каком-то региональном банке. Это скорее вариант для относительно больших заемщиков.

Новсежепочемуодинсуд? Сразувозникаетподозрениекоррупционнойсоставляющей.

А если будет два суда или пять, разве будет меньше коррупционной составляющей? Решения вопроса в одном суде всего лишь упрощают процесс территориально. Впрочем, эта норма не принципиальна для нас.

Такие компании, как Пузата Хата, ТАКО, у которых были суды с банками, могут воспользоваться финансовой реструктуризацией?

Если там уже был запущен судебный процесс и механизм банкротства, у компаний возникнут проблемы с доказательствами добросовестности. Если были суды, то это может говорить о том, что компании не только перестали обслуживать кредит, но и пытались найти возможность не платить по кредиту. А этой ситуации банк может не согласиться на добровольную реструктуризацию.

Финансовая реструктуризация не единственный вопрос к Минфину. Активно в банковской среде обсуждается постановление, которым предусмотрен перевод зарплатных проектов госкомпаний в определенные банки. Вы озвучивали, что Минфин намерен изменить некоторые положения этого постановления. Когда этого ожидать?

Вчера я надеялся подписать и выпустить проект изменения в постановление. Но не успели. Надеемся сегодня.

Какие будут изменения?

Отказ от НСМЭПа и корректировка критерия по ОВГЗ.

Какая будет корректировка по ОВГЗ?

Окончательную цифру смогу сказать уже после подписания. Мы с НБУ рассчитываем, чтобы это была корректная цифра. Мы очень много встречались с банками, с ассоциациями. Что касается госбанков, то они попадают под этот перечень критериев, даже если бы мы их не прописывали отдельной строкой.

А зачем тогда выписываете?

Мы живем в сложной экономической ситуации. Государство должно защищать интересы налогоплательщиков. До сих пор нет окончательной цифры, сколько госсредств мы потеряли в лопнувших банках.

Может, есть предварительные оценки?

Только по одним зарплатным проектам около 3,6 млрд грн.

Распространено мнение, что госбанки могут позволить себе декларировать большие убытки, так как государство их в любом случае докапитализирует. Как вы это прокомментируете?

Не совсем так. Тут телегу пускают впереди лошади. Госбанки не списывают убытки, потому что их может докапитализировать государство, они вынуждены списывать убытки. Эти банки выдавали очень много кредитов, которые позднее были признаны проблемными - но девальвация, потеря Крыма и Донбаса... Мы можем много говорить, что госбанки выдавали кредиты приближенным к власти компаниям, но объективно нужно признать, что Ощадбанк в Крыму потерял значительную часть портфеля.

Вы говорите о кредитах братьям Клюевым?

Если бы это был нормальный кредит, там должны были бы быть другие залоги, обязательства собственников. Помимо Клюевых, там было много других активов. У Укрэксимбанка было много активов в Донецкой и Луганской области. Это все создало колоссальный навес для госбанков. НБУ провел стресс-тесты и мы увидели дыру, не закрыть которую не можем.

Когда выйдут в прибыль госбанки?

Укргазбанк уже вышел в прибыль в IV квартале 2015 года. Когда туда зашел новый менеджмент весной прошлого года, банк вышел на операционную прибыль. У Ощада тоже достаточно хорошие результаты операционно. Основные их проблемы – это "хвосты" из прошлого. Можно как угодно показывать операционную прибыль, но если потом это все списывается в резервы, будет убыток.

Относительно сотрудничества с МВФ. Когда ждать очередного транша?

Мы работаем над меморандумом. Надеюсь, текст мы согласуем в сжатые сроки. А подписание меморандума – это вопрос к Совету директоров Фонда. Он хочет быть уверен, что Украина выполнит те обязательства, которые будут прописаны в новом меморандуме после его подписания.

Но МВФ продолжает работать с Украиной?

Безусловно. Основная миссия ездит только на пересмотры программы. Миссия относительно нынешнего пересмотра была в Киеве в ноябре прошлого года - и сейчас мы работаем над меморандумом, обновленным по результатам ее визита. Мы постоянно находимся в очень живом диалоге с МВФ. Но параллельно в Киеве постоянно работают технические миссии - по вопросам налогов, соцвыплат, таможни и тд.

Весной стоит ожидать транша МВФ?

Мы надеемся, но гарантировать я не готов.

Татьяна Писаная

Подписывайтесь на аккаунт ЛІГА.net в Twitter и Facebook: в одной ленте - все, что стоит знать о политике, экономике, бизнесе и финансах.

министерство финансов