Экономические предпосылки гуманитарных и экологических катастроф

В тени кризиса евро и финансового обрыва Соединенных Штатов очень просто не замечать долгосрочные проблемы глобальной экономики. Однако, пока мы сосредоточены на насущных проблемах, они продолжают тлеть, а мы продолжаем игнорировать их на свой страх и риск.

Наиболее серьезным является глобальное потепление. Несмотря на то, что слабость мировой экономики привела к соответствующему снижению темпов роста выбросов углекислого газа, это всего лишь короткая передышка. И мы сильно выбиваемся из графика: из-за того, как медленно мы реагировали на изменения климата, достижение целевого предела в два градуса (по Цельсию) в повышении глобальной температуры в дальнейшем потребует резкого сокращения выбросов.

Некоторые считают, что ввиду экономического спада мы должны отставить вопрос глобального потепления на второй план. Напротив: модернизация глобальной экономики к изменению климата будет способствовать восстановлению совокупного спроса и экономическому росту.

В то же время, темпы технического прогресса и глобализации требуют быстрых структурных изменений, как в развитых, так и в развивающихся странах. Такие изменения могут быть болезненными, и рынки зачастую с ними плохо справляются.

Так же как Великая депрессия во многом обязана своему возникновению сложностям перехода от сельской, аграрной экономики к городской, производственной, так и сегодняшние проблемы отчасти вызваны необходимостью перехода от производства к сфере услуг. Должны создаваться новые фирмы, а современные финансовые рынки пока более эффективны в спекуляции и эксплуатации, нежели в предоставлении средств для новых предприятий, особенно малых и средних компаний.

Более того, переход требует инвестиций в человеческий капитал, чего люди зачастую не могут себе позволить. Среди услуг, которые необходимы людям, находятся здравоохранение и образование – два сектора, в которых правительство естественно играет важную роль (в силу присущего рынку несовершенства в этих секторах и опасений по поводу равенства).

До кризиса 2008 года было множество разговоров о глобальных дисбалансах, а также о необходимости повышения потребления стран с торговыми профицитами, таких как Германия и Китай. Эта проблема не исчезла, более того, отказ Германии от решения проблемы своего хронического профицита внешней торговли является неотъемлемой частью кризиса евро. Профицит Китая, выраженный в процентах по отношению к ВВП, упал, однако долгосрочные последствия до нынешнего момента еще не закончились.

Общий внешнеторговый дефицит Америки не исчезнет без увеличения внутренних сбережений и более фундаментальных изменений в международной валютной системе. Последние лишь усугубят спад в стране, хотя вряд ли произойдет что-либо из этого. По мере увеличения объемов своего производства, Китай вовсе не обязательно станет покупать больше товаров в Соединенных Штатах. На самом деле, это, вероятнее всего приведет к повышению спроса на неторгуемые товары – здравоохранение и образование – из-за глубоких нарушений в глобальных цепях поставок, особенно в странах, которые поставляют материалы для китайских производителей-экспортеров.

Наконец, существует глобальный кризис неравенства. Проблема заключается не только в том, что финансовая верхушка получает непропорционально большую часть экономических благ, но и в том, что средний класс не разделяет экономического роста, а доля бедняков во многих странах растет. В США равенство возможностей оказалось мифом.

В то время как Великая рецессия усилила эти тенденции, они были очевидны еще задолго до ее начала. Более того, я (вместе с другими) утверждаю, что растущее неравенство является одной из причин экономического спада, а также является отчасти следствием глубоких структурных изменений, происходящих в глобальной экономике.

Экономическая и политическая системы, которые не удовлетворяют большинство граждан, не могут быть устойчивыми в долгосрочной перспективе. В конце концов, вера в демократию и рыночную экономику будет разрушаться, а легитимность существующих институтов и механизмов будет ставиться под вопрос.

Хорошей новостью является то, что за последние три десятилетия разрыв между развивающимися и развитыми странами значительно сократился. Тем не менее, сотни миллионов людей продолжают находиться за чертой бедности, и был достигнут лишь незначительный прогресс в сокращении разрыва между наименее развитыми странами и всеми остальными.

Сами по себе, рынки не смогут решить ни одну из этих проблем. Глобальное потепление является квинтэссенцией проблемы "общественных благ". Для осуществления структурных переходов, в которых нуждается мир, нам необходимо, чтобы правительства заняли более активную позицию – во время роста требований сокращений в Европе и США.

Сегодня, когда мы боремся с кризисом, мы должны спросить себя – не действуем ли мы путями, которые обострят наши долгосрочные проблемы? Путь, намеченный ястребами дефицита и адвокатами строгости, ослабляет сегодняшнюю экономику и подрывает перспективы на будущее. Ирония заключается в том, что пока мы неспособны создать достаточный совокупный спрос ‑ решить основную проблему сегодняшней глобальной слабости, у нас есть альтернатива: инвестировать в наше будущее теми способами, которые помогли бы нам решать одновременно проблемы глобального потепления, глобального неравенства и бедности, а также необходимости структурных изменений.

Джозеф Е. Стиглиц, лауреат Нобелевский премии в области экономики, профессор экономики Колумбийского университета

©Project Syndicate, 2013