Тэтчер и большой финансовый взрыв. Две стороны одной политики

В Соединенных Штатах для людей определенного возраста Маргарет Тэтчер была суперзвездой, и поэтому американцы были очень удивлены резко разделившимися взглядами жителей Британии, которой она управляла на протяжении 11 лет. Однако британцы не были удивлены. Как и Тони Блэр, Тэтчер на протяжении долгого времени являлась британским продуктом, более привлекательным для экспортных рынков, нежели для внутреннего.

Все аспекты ее наследия серьезно оспариваются. Предвидела ли она проблемы европейского валютного союза или же оставила Великобританию изолированной на окраине континента? Создала ли она новый экономический динамизм или же бросила Великобританию разделенной, с бòльшим неравенством и меньшей сплоченностью, нежели раньше? Уничтожила ли она власть корыстных интересов и создала подлинную меритократию, или же укрепила банкиров и финансистов в качестве новой элиты, породив катастрофические последствия?

Действительно, одна из проблем, которую можно заметить при пристальном взгляде, это проведенная Тэтчер в конце 1980-х реформа лондонского Сити. В 1986 году ее правительство сыграло важную роль в том, что в разговорной речи называют "большим взрывом". Технически, основным изменением стал конец "одной роли", то есть биржевой маклер теперь мог быть не только либо принципалом, либо агентом, а и тем и другим одновременно.

До 1986 года существовали биржевые брокеры, работающие на клиентов, и джобберы, которые делали рынок, но встретиться друг с другом они не могли. От подобной системы здесь отказались, и реформа позволила Лондону впустить новые типы учреждений, особенно крупные инвестиционные банки США.

Первым и самым очевидным последствием стал отказ от длинного обеда. Начинавшийся с джина и тоника сразу после полудня и заканчивавшийся наполеоновским бренди в три часа дня, обед до "большого взрыва" являлся самой сложной частью дня для биржевого брокера. Однако этой милой традиции пришел конец после того, как в городе появились пробивные и дерзкие американцы, работавшие даже за завтраком.

Однако некоторые считают, что у этой реформы была и обратная сторона. Филип Огар, автор книги "Смерть джентльменского капитализма", утверждает что "хорошие качества Сити были выброшены вместе с плохими" и что реформы Тэтчер "направили нас по суматошному пути к финансовому кризису".

Насколько оправдано это обвинение? Можем ли мы проследить корни сегодняшней болезни до 1980-х годов. Была ли Железная леди автором нынешних несчастий мира?

Найджел Лоусон, канцлер казначейства при Тэтчер, отрицает это. Он указывает на то, что реформы сопровождались новым регулированием. Закон о финансовых услугах 1986 года положил конец режиму саморегулирования в чистом виде. Финансовые интересы в то время яростно протестовали против него, расценивая его как тонкий конец опасного клина, хотя они даже не догадывались, насколько толстым, в конечном счете, он станет.

Кроме того, сложно проследить до 1980-х годов происхождение кредитного взрыва и распространения экзотических и плохо понимаемых финансовых инструментов, которые лежат в основе кризиса 2007-2008 годов. Наиболее опасные тенденции, в том числе рост глобальных дисбалансов, а также драматичная "финансизация" экономики, опасно ускорились приблизительно с 2004 года.

Сама Тэтчер не была любителем кредитов и однажды сказала: "Я не верю в кредитки". В самом деле, она придерживалась очень строгой философии касательно долгов: "Секрет счастья заключается в том, чтобы жить в пределах собственного дохода и вовремя платить по счетам".

Однако, возможно, существует некий глубинный уровень, на котором мы можем увидеть некоторые связи между кризисом и Тэтчер. Ее мантра "Вы не можете поставить рынок на дыбы" внесла свой вклад в отношения, которые привели правительство и центральные банки к нежеланию подвергать сомнениям связанные с неустойчивостью тенденции рынка.

Тэтчер, в частности, указывала на опасность фиксированных обменных курсов, и совершенно точно не может считаться одним из главных архитекторов так называемой "гипотезы эффективных рынков". Однако она твердо верила в стремительное расширение частных рынков и инстинктивно подозрительно относилась к государственному вмешательству. Как однажды выразился покойный экономист и банкир Томмазо Падоа-Скиоппа, Тэтчер "сместила линию, отделяющую рынок от правительства, расширив территорию первого за счет второго". Падоа-Скиоппа рассматривал это как фактор, способствовавший нежеланию властей США и Великобритании вмешаться вовремя, до начала кризиса 2007-2008 годов.

Тэтчер, разумеется, не была другом центральных банков. Она до самого конца продолжала враждебно относиться к независимости центрального банка и регулярно отвергала советы своего канцлера позволить Банку Англии контролировать процентные ставки. Она боялась, что независимые центральные банки скорее будут служить интересам своих "клиентов", чем интересам всей экономики.

Она в особенности была враждебно настроена к тому, что она рассматривала как чрезмерную независимость Европейского центрального банка. Во время своей последней речи в парламенте в качестве премьер-министра она раскритиковала ЕЦБ как "никому не подотчетный" институт. И обратила внимание на политические последствия централизации денежно-кредитной политики, точно спрогнозировав опасности "дефицита демократии", который теперь беспокоит многих в Европе, а не только на Кипре или в Португалии.

Таким образом, в финансовой сфере, как и везде, существует как светлое, так и темное наследие Тэтчер. Ее вера, подобная вере Алана Гринспена, в способность к самокоррекции финансовых рынков и ее почитание целостности ценового механизма не выглядят сейчас столь же обоснованными, как в 1980 году. Поэтому в этом смысле она может рассматриваться как фактор, способствовавший рыночному высокомерию, преобладавшему до 2007 года.

С другой стороны, сложно представить себе, что правительство Тэтчер запустило бы мягкую налогово-бюджетную политику в 2000-х. И так же маловероятно, что, будь она по-прежнему у власти, еврозона стала бы верблюдом – лошадью, которым она является сегодня.

Говард Дэвис,
экс-глава Управления по финансовым услугам Великобритании,
бывший замуправляющего Банка Англии,
экс-ректор Лондонской школы экономики.
В настоящее время профессор в Институте политических исследований в Париже

© Project Syndicate, 2013