Южанина: ГФС пребывает в критическом состоянии

Глава Комитета Верховной Рады по вопросам налоговой и таможенной политики Нина Южанина известна бизнесу, прежде всего, по либеральному законопроекту №3357, который так и не был принят в конце 2015 года. Тогда она предлагала снизить ставки основных налогов - НДС, на прибыль, НДФЛ - до 10-15%. Южанина уверяет, что от идей налоговой либерализации не отказалась и планирует их проводить через парламент. Но разговор с ней мы начинаем не о налогах, а о положении дел в ГФС после ареста Романа Насирова и усиливающимся противостоянии с Минфином.

- Самое громкое антикоррупционное дело последних месяцев связано с арестом главы ГФС Романа Насирова. Было ли оно ожидаемым для вас?

- Нет.

- А лично вы не считаете, что к этому все и шло?

- Я бы не хотела высказывать свои суждения. Если у НАБУ были доказательства того, что Насиров нарушал закон, то они поступили так, как и должны были действовать правоохранительные органы в случаях с чиновниками такого ранга. Теперь им нужно доказать обоснованность своих действий, чем они, наверное, и занимаются. На самом деле я уже давно не следила за событиями вокруг Насирова. Даже не знаю, где он сейчас находится и вызывают ли его на допросы.

- Ваш первый заместитель по налоговому комитету Андрей Журжий, к слову, считает арест Насирова закономерным событием. Он открыто критикует главу ГФС.

- Не знаю, какие мотивы есть у Журжия. Его отношение к Насирову, Билану и налоговой милиции какое-то больное. Мне кажется, что он слишком нервно ведет себя. Но, в отличие от Журжия, я работала в реальном бизнесе и немало потерпела от действий налоговой милиции и фискальной службы в целом, поэтому знаю, что это такое. Во времена Януковича мне пришлось не раз сталкиваться с "командой Клименко", с которой сам Журжий, по моим данным, успешно сотрудничал. Мне приходилось защищать бизнес и Петра Порошенко и других предпринимателей в судах и при обжаловании действий фискальной службы.

- А у Порошенко прям-таки собирались бизнес отжать?

- Это было видно по действиям налоговиков. Во всех компаниях, связанных с Рошеном (а это около 18-20 предприятий) одновременно провели проверки, доначислили большие суммы в бюджет. В публичных выступлениях Клименко называл баснословные суммы доначислений, и хотя реальные цифры были меньшими, намерения были очевидны. Тогда все находились под давлением "молодой команды".

- С Клименко все ясно, а что с Насировым? При нем на доначисления ГФС жаловались Киевстар, Филип Моррис.

- Не знакома с кейсом Филип Моррис, но видела акт проверки Киевстар, так как они обращались в комитет с просьбой рассмотреть ситуацию. Могу сказать, что это были обоснованные начисления, хотя с правовой точки зрения их выписать непросто. Понятно, тогда команда Януковича выстраивала схемы оптимизации налогов и вовлекала в них разные компании, но это не снимает с них ответственности.

- Так все-таки на какую оценку Насиров наработал?

- Насиров с самого начала работал с технической миссией МВФ, представитель которого постоянно находился в центральном офисе ГФС. Они все время работали над изменениями в структуре ГФС для оптимизации штата и процессов, чтобы переориентировать налоговиков на выполнение самых важных функций. Но мы всего этого не видели. Хотя периодически Насиров рассказывал о структурных изменениях.

У исполнительной власти в принципе есть такой недостаток - они долгое время прячут свои новации от парламентариев, а потом приходят с ними на комитет, когда эти идеи уже проходят согласование в Кабмине. А я считаю, что как только у министерства появляется концепция, ее нужно проговаривать с комитетом в том числе. Нельзя допускать ситуаций, когда какой-то документ сначала приобретает статус утвержденного в Кабмине, а потом приходит в комитет. С ними тогда сложнее работать: или переписывать надо, или в корне переделывать.

- Насиров постоянно говорил, что "налоговик со стажем" не приговор. В результате реального обновления штата так и не произошло. Не это ли причина того, что ГФС осталась для бизнеса карательным органом?

- ГФС действительно сложная структура. Это 54 000 человек, работавших там десятками лет. У них исключительно фискальный менталитет без особого уважения к налогоплательщикам. Даже сегодня мне жалуются, что когда обращаешься в ГФС за консультацией, то зачастую получаешь отказ или грубый ответ. Поэтому к кадрам ГФС очень много вопросов.

Однако есть одно "но". Очень многое зависит от позиции руководителя службы. Если он постоянно будет повторять, что стиль работы с налогоплательщиками изменился, что сегодня нужно встретиться с компаниями и дать им ответы на вопросы, то отношение бизнеса к ГФС начнет меняться. А если налоговики поработают так хотя бы месяц-два, то начнет меняться и общественное мнение.

Мы потеряли очень много времени из-за того, что техническая составляющая ГФС недофинансирована. Недавно в комитете были представители технической миссии МВФ, мы обсуждали электронные сервисы. То, что мы внедряем сегодня, в некоторых странах работает уже десятки лет. В Австралии, например, связь между инспектором и налогоплательщиком давно построена на бесконтактной основе через электронный кабинет.

А у нас, оказывается, существует проблема с реализацией принятого законопроекта №1797. Вдруг возникли вопросы, а что же произойдет, если контрольно-проверочную работу забрать на уровень областных управлений, а районным инспекциям оставить сервисные функции. Кто будет за 100 км от центра ездить с проверками? В других странах такой проблемы нет.

- Реформу таможни в ГФС пытались сделать некой "витриной". А что получилось?

- Проблемы на таможне не решены. Побороть контрабанду, как того требует общество, не удалось. На действия таможенников поступает масса жалоб, системного порядка нет.

Более того, мы не достигли договоренностей, какую таможню строить - по американской или европейской модели. И вы даже сейчас слышите от правительства, что мы уже идем по американской модели, а большинство моих коллег считают, что это невозможно воплощать, так как функции в Америке и у нас совсем разные.

- В ГФС гордились внедрением на таможне единого окна, автоматическим распределением деклараций и межведомственными мобильными группами для контроля грузов. Они что никакого эффекта не дали?

- Что такое единое окно? Это процедура, которая уже десяток лет нормативно существует, но на практике не работает, так как у нас ряд параллельных служб при таможенном оформлении не сотрудничают с таможней. Поэтому этот вопрос открыт.

По мобильным группам в составе таможенников, сотрудников Нацполиции и СБУ тоже мало результата, хотя именно у них есть возможности борьбы с контрабандой и экономическими преступлениями. Я обращалась к экспертам с просьбой оценить их работу и позитивных отзывов не получила.

Читайте также: День (по)беды. Что (не) удалось Гонтаревой

- Насиров находится под следствием, но пока лишь временно отстранен от обязанностей. Есть ли у него будущее в ГФС?

- В нашей жизни все что угодно может быть. Я понимаю, что он будет пытаться доказать невиновность, но насколько долго это может продолжаться, даже не представляю. А ГФС пребывает в критическом состоянии.

- А нынешний и.о. главы ГФС Мирослав Продан - это хорошая альтернатива?

- То, что человек, который сейчас исполняет обязанности главы ГФС, работает в фискальной службе давно - это плохо. Таких людей очень сложно перестроить, и я это вижу по выступлениям Продана на комитете. Он говорит заученными фразами и пытается давать только хорошие новости, а проблемы и пути их решения обходит стороной.

А в ГФС сейчас нужно перестраивать все. Это связано с реализацией норм законопроекта №1797 по администрированию налогов, функционалу и структуре ГФС. Нельзя допустить, чтобы в районной инспекции просто поменяли вывеску и написали, что теперь они часть центрального управления. Нужна глубокая реформа с внедрением электронных сервисов и сокращением процедур в ГФС.

Если руководитель ГФС сейчас готов говорить только о перевыполнении плана по сборам в бюджет, значит, он просто пытается скрыть проблемы. Но сможет ли Продан переучиться, изменить логику своих действий, риторику? Ему следует понять, что закончилось время, когда нужно рапортовать. Сейчас необходимо делать.

- Кого вы видите новым главой ГФС и нет ли у вас желания самой занять это кресло?

- Я не вижу себя на этой должности. Точка. Новым главой ГФС должен стать не инвестбанкир, но человек из бизнеса, желательно из среднего. Это должен быть честный и дорожащий своей репутацией человек. Насколько глубоко он должен знать налоговую систему? Хорошо, если у него будет большой опыт общения с налоговыми органами.

Очень важно, чтобы новый руководитель не подпитывался от других сотрудников ГФС или советников теми подходами, которые уже существуют в фискальной службе. Он должен видеть развитие ГФС и проговаривать свои идеи с правительством и комитетом. Спокойно и обоснованно. Потому что нам очень не хватает компромиссов.

Зачет автоматом

- Со стороны не кажется, что вы очень компромиссный человек. У вас были конфликты с двумя министрами финансов - Натальей Яресько и Александром Данилюком.

- Я очень компромиссный человек. Но я убеждаю собеседника, пока не увижу, что либо сама не права, либо смогла его переубедить. С Яресько у меня конфликта не было. У нее был государственный подход, но слишком фискальная точка зрения в налоговой политике. Она не ощущала настроений и ожиданий среднего бизнеса. И в этом мы с Яресько были очень разные.

Кроме того, у комитета не сложились отношения с ее заместителем - Еленой Макеевой, которая, по-видимому, очень редко докладывала самой Яресько, что происходит в налоговой сфере. Поэтому тогда, в 2015 году перед принятием бюджета, у нас очень сильно обострились отношения.

Важно, что в 2015-м мы не дали застабилизировать налоговую систему. Наш законопроекту №3357 пусть и не был принят, но в будущем его значимость еще оценят. Некоторые нормы из этого проекта все же удалось принять.

В 2016 году после смены правительства мы разработали проект №5368, и я очень рада, что нам удалось его принять. Хотя некоторые мои коллеги спрашивали, зачем мы передали наши инициативы правительству, а Минфин потом на этом еще и пропиарился.