Экономика военного времени. Мы потеряли немало, но делаем все, чтобы не потерять больше
1. ВВП сократилось на треть
На украинских территориях под оккупацией РФ или боевыми действиями ничего не производится физически. Это примерно 20% ВВП, которое производилось в Украине до войны (Восток и Юг, Север уже освобожден).
Кто-то релоцирует бизнес с Востока на Запад, и это способствует оживлению, но, конечно, не компенсирует потери.
Кроме этого, обычная экономическая активность сильно упала даже на остальной территории страны, около трети компаний не возобновляют деятельность, а остальные сталкиваются с существенным падением внутреннего спроса и работают не на полную мощность.
О новых крупных экспортных контрактах вообще речь не идет. Поэтому 30% потерь – это минимальные оценки падения по состоянию на сегодняшний день.
2. Миграция населения.
Более 5 млн населения Украины уехали из страны. Это не только рабочие руки, но потребительский спрос. Поэтому компании сталкиваются с проблемой продать свою продукцию или услуги.
Внутренняя миграция во многих случаях означает, что человек теряет работу и источник дохода, и также очень сильно ограничивает свое потребление. Им нужны выплаты по безработице и социальные выплаты, а также желательно предоставление гуманитарной помощи и временного жилья, что увеличивает нагрузку на бюджет.
Зарплаты при увеличении предложения рабочей силы, особенно в западных регионах, снижаются. Результат этого – снижение спроса для бизнеса.
3. Сложная, очень сложная логистика.
Порты (70% экспорта) потеряны, украинскую железную дорогу методично обстреливают, топливо для автомобильного транспорта в дефиците, товары очень проблемно доставить. Даже если у компании есть товар и покупатель, логистические вопросы сейчас выходят на первый план. В итоге в стране остается больше продовольствия (и цены на него растут не так сильно, как могли бы), но компании теряют доход и испытывают все большее количество дефицита ресурса.
Государство делает, что может в этих условиях. Какие-то "ручные" решения удачные (фиксация валютного курса вместо монетарного якоря ставки; прямое, но все же ограниченное финансирование дефицита из-за печати гривни), какие-то – не очень (фиксация цен на бензин, разрешение на беспошлинный ввоз евроблях).
Это все в большинстве делается из колес, даже при том, что войну ожидали, путь экономики военного времени для политиков и чиновников – сплошная terra incognita. И это нормально, если не все совершенно.
Все настолько хорошо, насколько это возможно. При этом это справедливо также и для зарубежных политиков, которые пытаются быстро придумать механизмы предоставить Украине финансовую помощь, необходимую на вчера, и на что в обычных обстоятельствах должны уйти месяцы.
Гибкость, децентрализованность и стойкость – наши преимущества. Не на уровне институтов, а на уровне каждой личности – волонтера или чиновника.
Делай, что имеешь, и что будет, то и будет(с). Пока работает, надеюсь, что будет работать и дальше.
