Геоэкономика. Мир стоит на пороге новых торговых соглашений

Для мировой экономики минувший год стал знаменательным. Но не только из-за разочаровывающих результатов общего экономического развития, но и из-за глубоких перемен – как позитивных, так и негативных, – которые произошли в мировой экономической системе.

Наиболее выдающимся событием стало Парижское соглашение по климату, достигнутое в декабре. Одного этого соглашения, конечно, недостаточно, чтобы ограничить рост мировой температуры целевым уровнем: 2 градуса по Цельсию выше доиндустриального уровня. Но оно стало четким предупреждением для всех: мир движется, причем неотвратимо, к "зеленой" экономике. Не так уж и далек тот день, когда ископаемое топливо станет по большей части фактом прошлого. Все, кто инвестирует в уголь сейчас, делают это на свой страх и риск. Инвестиции в зеленую экономику становятся все более значительными, поэтому те, кто их осуществляет, смогут – будем надеяться – создать противовес могущественному лобби угольной отрасли, желающему поставить мир под угрозу ради своих близоруких интересов.

Постепенный отказ от высокоуглеродной экономики, в которой зачастую доминируют угольные, газовые и нефтяные интересы, – это всего лишь одна из нескольких крупных перемен в мировом геоэкономическом порядке. Неизбежны и многие другие, учитывая быстрый рост доли Китая в мировом производстве и спросе. Начал работу новый банк развития, учрежденный странами БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай и Южная Африка) и ставший первым крупным международным финансовым институтом, которым управляют развивающиеся страны. Кроме того, несмотря на сопротивление президента США Барака Обамы, был учрежден Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, возглавляемый Китаем; в январе он уже должен начать работу.

Соединенные Штаты действовали более мудро в вопросах, касавшихся китайской валюты. США не стали препятствовать включению юаня в корзину валют, формирующих резервный актив Международного валютного фонда – специальные права заимствования (СДР). Более того, спустя пять лет после согласия администрации Обамы на скромные изменения, расширяющие право голоса Китая и других развивающихся стран в МВФ (небольшая уступка новым экономическим реальностям), Конгресс США, наконец-то, одобрил эту реформу.

Наиболее спорные геоэкономические решения прошлого года касались торговли. После нескольких лет бесполезных переговоров практически незамеченными прошли тихие похороны Дохийского раунда (так называемый "Раунд развития") многосторонних торговых переговоров в рамках Всемирной торговой организации. Это раунд был начат с целью исправления дисбалансов в предыдущих торговых соглашениях, благоприятствовавших развитым странам. Лицемерие Америки, которая, отстаивая свободу торговли, одновременно отказывается отменить сельскохозяйственные субсидии, в том числе в производстве хлопка, стало непреодолимым препятствием на переговорах Дохийского раунда. Вместо проведения глобальных торговых переговоров США и Европа взяли на вооружение стратегию "разделяй и властвуй", основанную на частично пересекающихся торговых блоках и соглашениях.

В результате на месте задуманного глобального режима свободной торговли возникает противоречивый режим управляемой торговли. В большей части Тихоокеанского и Атлантического регионов торговлю будут регулировать соглашения, занимающие тысячи страниц и переполненные сложными правилами, чья природа противоречит базовым принципам эффективности и свободного обмена товарами.

США завершили секретные переговоры по поводу, возможно, худшего торгового соглашения за десятилетия, так называемого Транстихоокеанского партнерства (ТТП), и теперь им предстоит трудная битва за его ратификацию, поскольку как лидирующие кандидаты в президенты от Демократической партии, так и многие республиканцы выступают против этого. Проблема не столько в описываемых соглашением условиях торговли, сколько в его "инвестиционной" главе. Она существенно ограничивает возможности государственного регулирования в сфере экологии, здравоохранения и безопасности, и даже ограничивает финансовое регулирование, имеющее значительный макроэкономический эффект.

В частности, эта глава дает право иностранным инвесторам судиться с правительствами в частных международных судах, если они уверены, что меры регулирования, принятые этими правительствами, противоречат условиям ТТП (описанным на 6000 с лишним страниц). В прошлом подобные суды интерпретировали условие "справедливого и равного отношения" к иностранным инвесторам как основание для отмены новых мер регулирования, даже если они не были дискриминационными и были приняты просто для защиты граждан стран от очевидного вреда.

Вся эта терминология весьма непроста (что провоцирует дорогостоящие судебные процессы, в которых могущественные корпорации противостоят плохо финансируемым правительствам), но даже регулирование, защищающее планету от выбросов парникового газа, оказывается под угрозой. Единственное регулирование, которому, похоже, ничего не грозит, касается сигарет (иски, поданные против Уругвая и Австралии с требованием сделать менее резкими надписи о рисках курения для здоровья, привлекли слишком много негативного внимания). Однако остается масса вопросов по поводу возможности исков в бесчисленном количестве других сфер деятельности.

Кроме того, пункт о "статусе наибольшего благоприятствования" гарантирует, что корпорации могут везде требовать наилучших условий, предлагаемых в любой из стран соглашения. Тем самым, даётся старт конкурентной гонке дерегулирования – нечто совершенно противоположное тому, что обещал президент США Барак Обама.

Даже сами аргументы Обамы в защиту этого нового торгового соглашения демонстрируют, насколько далеко от понимания реалий новой глобальной экономики находится его администрация. Он неоднократно заявлял, что ТТП позволит определить, кто – Америка или Китай – будет писать торговые правила для XXI века. Корректным подходом стала бы коллективная разработка этих правил (когда все голоса услышаны) и при этом прозрачная. Обама же попытался увековечить привычный стиль ведения дел, когда правила, регулирующие глобальную торговлю и инвестиции, пишутся американскими корпорациями для американских корпораций. Это должно быть абсолютно неприемлемо для всех, кто предан принципам демократии.

Все, кто стремится к более тесной экономической интеграции, несут особую ответственность и должны активно способствовать реформам глобального управления: если полномочия по внутренним вопросам уступаются наднациональным органам, тогда процесс разработки, утверждения и реализация данных правил и норм должен быть особенно чувствителен к демократическим аспектам. К сожалению, в 2015 году так было не всегда.

Мы должны надеяться, что в 2016 году Тихоокеанское партнерство потерпит крах и начнется новая эра торговых соглашений, которые не будут вознаграждать сильных и наказывать слабых. Парижское соглашение по климату может стать предвестником того духа и мышления, которые необходимы для поддержки истинного глобального сотрудничества.

Джозеф Стиглиц – лауреат Нобелевской премии по экономике, профессор Колумбийского университета, главный экономист Института Рузвельта

Copyright: Project Syndicate, 2016