Нуриэль Рубини: Вступление США в валютную войну - вопрос времени

В условиях слабого внутреннего спроса во многих странах с развитой экономикой и развивающимися рынками политики были склонны стимулировать экономический рост и занятость населения, поставив экспорт во главу роста. А это требует слабой валюты, для которой нужны как традиционные, так и нетрадиционные инструменты денежно-кредитной политики.

С начала года более 20 центральных банков по всему миру ослабили денежно-кредитную политику, следуя примеру Европейского центрального банка и Банка Японии. Страны на периферии еврозоны нуждались в ослаблении валюты, чтобы снизить внешние дефициты и подтолкнуть рост. Но слабость евро, вызванная количественным смягчением, дала новый толчок профициту текущего счета Германии, который уже составлял колоссальные 8% ВВП в прошлом году. Ввиду роста профицитов в других центральных странах еврозоны общий дисбаланс валютого союза уже велик и продолжает расти.

В Японии количественное смягчение было первой стрелой "абэномики", программы реформ премьер-министра Синдзо Абэ. Ее запуск резко ослабил иену и теперь привел к росту положительного сальдо торгового баланса.

Давление на доллар США, оказываемое программами количественного смягчения ЕЦБ и Банка Японии, было резким. Доллар также укрепился по отношению к валютам развитых стран-экспортеров сырьевых товаров, таких как Австралия и Канада, и многих развивающихся рынков. В этих странах падение цен на нефть и сырьевые товары вызвало снижение валютного курса, что помогло защитить экономический рост и рабочие места от последствий сокращения экспорта.

Курс доллара также вырос по отношению к валютам развивающихся рынков, для которых характерны экономическая и финансовая уязвимость: двойные дефициты (бюджетного и текущего счетов), рост инфляции и замедление экономического роста, высокий внутренний и внешний долг, а также политическая нестабильность. Даже Китай на короткое время позволил своей валюте подешеветь против доллара в прошлом году. Замедление роста производства может соблазнить правительство еще больше ослабить юань. Между тем, положительное сальдо торгового баланса снова растет, отчасти потому, что Китай выбрасывает товары, имеющиеся у него в избытке (такие как сталь) на мировые рынки по демпинговым ценам.

До недавнего времени американские политики не слишком беспокоились по поводу дорогого доллара, потому что перспективы роста Америки были сильнее, чем у Европы и Японии. Действительно, в начале года была надежда, что в этом году спрос на внутреннем рынке США будет достаточно силен, чтобы поддержать рост ВВП до около 3%, несмотря на укрепление доллара. Считалось, что снижение цен на нефть и создание рабочих мест увеличит доходы и простимулирует потребление. Расходы капитала (за исключением энергетического сектора) и инвестиции в жилищное строительство увеличатся, поскольку ускорится экономический рост.

Но сегодня все выглядит иначе, и испуг американских чиновников по поводу обменного курса все более заметен. Доллар подорожал гораздо быстрее, чем кто-либо ожидал. Как показывают данные за первый квартал 2015 года, влияние укрепления доллара на чистый экспорт, инфляцию и рост было больше и динамичнее, чем следует из статистических моделей директивных органов. Кроме того, надежды на высокий внутренний спрос не оправдались: потребительский рост в первом квартале был слабым, а расходы капитала и инвестиции в жилье были еще слабее.

В результате США фактически присоединились к валютной войне, чтобы предотвратить дальнейшее укрепление доллара. ФРС начала говорить о долларе как о факторе, который влияет на чистый экспорт, инфляцию и рост. Американские власти стали более критично относиться к Германии и еврозоне, которые ведут политику ослабления евро, избегая налогово-бюджетного стимулирования и более быстрого роста заработной платы для подстегивания внутреннего спроса.

Кроме того, вербальные интервенции будут сопровождаться реальными действиями. Медленный рост и низкая инфляция, отчасти вызванные сильным долларом, вынудят ФРС отойти от политики нулевой процентной ставки позже и медленнее, чем ожидалось. Это обратит вспять некоторые из недавних "достижений" доллара и защитит экономический рост и инфляцию от снижения.

Валютные разногласия могут привести в конечном итоге к разногласиям торговым. А валютные войны могут привести к торговым войнам. Это может означать неприятности для США, которые пытаются заключить мега-региональное Транс-Тихоокеанское Партнерство. Неуверенность в том, сможет ли администрация Обамы набрать достаточное количество голосов в Конгрессе для ратификации ТТП, в настоящее время усугубляется законодательными предложениями, предполагающими введение таможенных пошлин для стран, участвующих в "валютных манипуляциях". Если такая связь между торговой и валютной политикой будет навязана ТТП, азиатские участники откажутся присоединиться.

Мир был бы лучше, если бы большинство правительств предпочитало политику, ускоряющую рост внутреннего спроса, экспортным мерам "разори соседа". Но это требовало бы от них меньше полагаться на денежно-кредитную политику и больше - на налогово-бюджетную (например, путем увеличения расходов на производственную инфраструктуру). Даже политика доходов, предполагающая повышение зарплат и, следовательно, трудовых доходов и потребления, является лучшим источником внутреннего роста, чем снижение курса национальной валюты (что подавляет реальную заработную плату).

Сумма всех торговых балансов в мире равна нулю. Это означает, что не все страны могут быть чистыми экспортерами. В конечном итоге, валютные войны – это игры с нулевой суммой. Именно поэтому вступление Америки в борьбу - это лишь вопрос времени.

Нуриэль Рубини,
председатель Roubini Global Economics,
профессор экономики в бизнес-школе Стерна при Нью-Йоркском университете

Project Syndicate, 2015