Еще недавно возобновление сотрудничества Украины и Международного валютного фонда было просто нуждой. Сейчас это - необходимость. На страну свалилось сочетание сразу трех напастей - войны, эпидемии и отсутствия денег. Злые языки добавляют еще и четвертую - некомпетентную власть. 

В этих условиях нам просто нужны средства. Иначе нам просто неоткуда будет пополнить бюджет, который недобрал 20% от планируемых сборов еще в первом квартале (то есть до начала всех карантинных мер). А это - либо массовые невыплаты бюджетникам (включая военных и врачей), либо печатный станок и обесценивание валюты, сопоставимое даже не с кризисом 2008 года, а с 90-ми. 

Хорошие новости: теоретически, нам есть, где взять эти деньги. 

Плохие новости: те, кто за это ответственен, пока не спешат. У них есть личные причины. 

Изначально среди требований МВФ были два камня преткновения: рынок земли и закон, прозванный среди экспертов "антиколомойским", - введение в украинское законодательство нормы, которая сделает невозможной возврат банков, национализированных в 2014-2015 годах их прежним владельцам. "Антиколомойским" - потому что речь идет, в первую очередь, о ПриватБанке, доля которого на украинском банковском рынке составляет около трети. 

Земля немного отступает на второй план - нынешняя власть все-таки нацелена на введение рынка, пусть и не на свободных условиях, изначально рекомендованных МВФ, а с целым ворохом ограничений, препятствующих заходу инвесторов. Рассмотреть законодательные инициативы по рынку земли, по данным автора этих строк, парламент мог еще на прошлой неделе, перед уходом на карантин, а не срослось лишь потому, что от МВФ хотели гарантий транша в случае успеха. 

Остался вопрос Игоря Коломойского. 

Сейчас в украинских судах находится целый ворох исков от Коломойского и связанных с ним лиц. Все они призваны тем или иным образом аннулировать национализацию ПриватБанка. 

Коломойскому так хочется вернуть банк? 

Маловероятно, поскольку в таком случае банк быстро обанкротится. Проблема в другом: иски ПриватБанка и Нацбанка Украины в международные суды привели к аресту имущества Коломойского за рубежом, а его самого подвели под расследования ФБР. Он вынужден жить в Украине - не в Швейцарии, где привык, и даже не в Израиле, который всегда рассматривал запасным аэродромом. А чтобы убрать эти иски, нужно убрать нынешнее руководство Привата и взять под контроль Нацбанк. Отмена национализации - самый логичный способ. 

И на это направлены все его усилия. 

Мы уже публиковали колонки об одном "острие атаки" - деле Суркисов. 

Напомним диспозицию. В Большой палате Верховного суда - как в финальной инстанции - находится дело, в котором Григорий и Игорь Суркисы обвиняют Нацбанк в том, что он в 2015 году неправомерно поступил с их деньгами в ПриватБанке во время его национализации. Тогда НБУ посчитал, что раз Суркисы бизнес-партнеры Коломойского, то их средства можно подвергнуть процедуре bail-in - конвертировать в акции банка. «И вовсе мы не связанные с Коломойским лица!», - утверждают братья, совладельцы телеканала 1+1. 

Правда, тут заковыка. Недавно они же подали в Лондонский суд против Петра Порошенко. Обстоятельства иска (они судятся за невыполнение им условий покупки доли 1+1, в деле фигурирует Приват) четко свидетельствуют, что братья и Коломойский, - очень даже связанные лица. Фактически, в Лондонском суде они это признают, в Верховном суде - отрицают. 

Если Суркисы выиграют дело в Верховном суде, это откроет дорогу для аналогичных исков других вкладчиков, и поставит под сомнение всю национализацию. Чего и добивается "совершенно не связанное" с братьями лицо - Игорь Коломойский. 

16 марта они были к этому максимально близки. Судьба банковской системы Украины зависела от решения 21 человека. Огласим весь список - они уже заслуживают, чтобы их запомнили. Это Всеволод Князев, Наталья Антонюк, Татьяна Анцупова, Светлана Бакулина, Владимир Британчук, Юрий Власов, Михаил Грицив, Дмитрий Гудыма, Валентина Данишевская - глава Верховного Суда, Жанна Еленина, Александр Золотников, Елена Кибенко, Леонид Лобойко, Наталья Лященко, Александр Прокопенко, Виктор Пророк, Лариса Рогач, Елена Сытник, Олег Ткачук, Виталий Уркевич, Александра Яновская. 

Невзирая на то, что уже начиналась паника по коронавирусу, суд длился весь день под аккомпанемент выкриков сторонников и противников Суркисов под окнами. Стороне ПриватБанка и НБУ удалось добиться открытия заседания для прессы и представителей международных организаций. Это была большая победа: Верховный Суд сейчас находится в подвешенном положении из-за президентских инициатив по перекраиванию судебной реформы, и делать что-то странное на глазах у всего общества и западных структур ему сильно не с руки. 

С другой стороны, победой Суркисов стал отказ суда рассматривать материалы вышеупомянутого Лондонского иска. А жаль - их рассмотрение сразу бы доказало, кто кому связанное лицо. 

Характерной чертой заседания, однако, стало то, что судьи интересовались - как же защитить интересы вкладчиков, то есть Суркисов, в любом из возможных сценариев развития событий? Особенно упорствовали, по словам присутствующих, судьи Гудыма, Князев, Прокопенко и Ткачук. Адвокатам Привата, а также представителям НБУ, ОГПУ, Минфина и Фонда гарантирования вкладов, пришлось попотеть, доказывая им, что такой вкладчик Привата, как экс-супруга одного из братьев Суркисов - связанное с братьями (и самим Коломойским) лицо, а завышенная для нее ставка по депозитам - вряд ли случайное совпадение. 

Доходило до смешного - фактически, судьи просили проконсультировать сторону ПриватБанка и Нацбанка их в том, как защитить Суркисов, как вкладчиков. Оттуда терпеливо объясняли: никак, если вкладчики - связанные с владельцем банка лица. Потому что в деле доведения банка для банкротства они - соучастники, а защита прав соучастников - это какое-то новое и странное словосочетание. 

Более того, отдельные судьи явно старались создать у стороннего наблюдателя - раз уж открыли заседание - впечатление некомпетентности представителей НБУ и Привата. Вплоть до откровенных перлов. 

Например, судья Дмитрий Гудыма попросил пояснить ему, были ли проценты по депозиту у бывшей жены Суркиса выше средних по банку или средних по Кипру, и очень настойчиво требовал от юристов НБУ ответить на этот вопрос. И попросил уточнить, какие были максимальные и минимальные проценты? Очевидно, что юристу, представляющему банк (в отличие от его нанимателя), сложно сходу ответить на этот вопрос, так что судья некоторое время выглядел, как отчитывающий ребенка учитель. Однако уже вскоре оказалось, что судья и сам не понимал, о чем речь. Он думал, что для самого расчета ставок депозитов, связанных с Суркисами лиц, использовалось усредненное значение (хотя на практике речь просто шла о том, насколько их проценты соотносятся с обычными). 

Странными были и вопросы судей о том, почему представители НБУ не пресекали действия Суркисов, если некоторые схемы вывода денег имели место в 2008 и 2010 годах. Хотя в материалах дела ясно поясняется, что соответствующий закон о надзоре был принят в 2015, и только после его имплементации появилась возможность отследить махинации. 

Кроме того, например, судья Прокопенко, задал странный вопрос - если представители НБУ так были уверены в своей позиции, то зачем попросили отдельно проанализировать ситуацию ученых и экспертов? 

Вопрос вызвал реальное удивление даже у других судей. Как остроумно заметил один из сидящих в зале заседаний в этот момент, "выяснить, является ли человек колдуном, очень просто. Если подозреваемого связать и кинуть в реку, честный человек утонет, а колдун сможет выплыть, и его нужно поймать и сжечь". Если вы честный человек - вам нечего бояться. 

После выступления представителя Суркиса, возник другой вопрос, а не является ли и кто-то из судей, связанными с Коломойским лицами? Дело в том, что он шел точно по тем вопросам, которые ранее задавали судьи. Это могло бы выглядеть последовательно, если бы это был экспромт, но он читал свою позицию с бумаги, написанной заранее. 

В результате суд, выслушав стороны, перенес заседание. Следующее должно было бы состояться через месяц. Однако, учитывая, что дело рассматривается в Киеве, а карантин затягивается, вместо "месяца" можно было бы указать "неопределенный срок". В принципе, пауза, скорее, на руку стороне Привата - за это время в Лондонском суде события могут развиться таким образом, что отрицать связанность Суркисов с Коломойским станет очень тяжело или вовсе невозможно.

Однако напряжение никуда не девается. Точка в этом деле либо снимет одну из крупнейших угроз, висящих над украинской финансовой сферой, либо даст этой угрозе ход в один из самых напряженных для Украины мировых кризисов. 

Скоро все вновь будет зависеть от двадцати одного судьи.