Валерия Гонтарева: Единственная рабочая программа предложена МВФ

- Начнем с налогов. Ваше отношение к возможному созданию так называемой финансовой полиции?

- Вы знаете, я перестала читать проекты документов. Читаю только финальную версию. Если создадут такую структуру, посмотрим на ее функции, тогда будем обсуждать. Если речь идет о дополнительном органе, то, понятно, я никогда это приветствовать не буду.

- Как вы оцениваете роль Налоговой в жизнедеятельности фондового рынка?

- В прошлом году проблемы на фондовом рынке возникли из-за того, что Налоговая учитывала в базе налогообложения инвестиционные доходы от операций с ценными бумагами, а расходы на приобретение бумаг не учитывала. В результате начисляла огромные штрафы и заставляла участников рынка подавать уточненные декларации по налогу на прибыль. Это совершенно противоречило действующему на тот момент законодательству.

Практически у всех участников фондового рынка были проведены так называемые камеральные проверки, когда необходимо было подавать дополнительную отчетность. Потом были внеплановые выездные проверки. Все это у нас тоже было. Слава Богу, пока у нас шла проверка, Налоговая внесла изменения в Налоговый кодекс, и с ноября прошлого года этот вопрос урегулирован. Более того, была снижена ставка налогообложения операций с ценными бумагами, что однозначно очень положительно для рынка ценных бумаг в Украине.

Все это случилось из-за того, что законодательство слишком долго разрешало реинвестирование в один и тот же вид бумаг, чем, в принципе, все всегда пользовались, инвестируя всю получаемую прибыль в один и тот же инструмент. В таком случае ваш налог не исчезал, но необходимость его уплаты оттягивалась во времени на неопределенный срок. Понятно было, что с этим что-то нужно делать. Но так как прибыль была накоплена за 10-15 лет активной работы фондового рынка, просто так "отфильтровать" ее было уже невозможно. Поэтому был принят так называемый нулевой вариант. Налог на прибыль, полученную от инвестиций в ценные бумаги, был снижен до 10%. Все прошло тихо, спокойно и хорошо.

Что было плохо – так это то, что пока не были внесены изменения в законодательство, Налоговая писала письма участникам рынка, заставляя менять налоговую декларацию, доплачивать большие налоги, платить штрафы. Поэтому надо сначала менять законодательство, а не писать письма, которые даже не имеют юридической силы, потому что закон превалирует над письмами.

- Как вы оцениваете инициативу введения акциза на внебиржевые операции с ценными бумагами?

- Нужно определиться, с кем мы боремся и что хотим побороть. Вопрос: сколько на бирже обращается не совсем качественных бумаг?

- Сколько?

- Недавно я открыла рейтинг участников одной из бирж, торгующих долговыми ценными бумагами. А мы очень активны на рынке государственных и корпоративных облигаций и являемся номер один среди торговцев. К слову, у нас 90% торгуемых бумаг – это ОВГЗ, потому что это самый ликвидный инструмент, и процентов 10 – корпоративные бумаги. Так вот, в этом рейтинге я не нашла ни одного знакомого названия ни компаний, ни инструментов.

В прошлом году я приводила пример биржевого роста цены акций суперкомпании Интернет Глобал Текнолоджи на фоне падающего украинского рынка. Так вот эти акции за пару месяцев выросли, по-моему, на 8 000%, и все это происходило на бирже. Хорошо, что НКЦБФР быстро отреагировала и остановила обращение этих акций.

Как вы думаете, почему мы торгуем в основном ОВГЗ? Наверное, потому, что у нас не очень много интересных инструментов для торговли. Раньше у нас в портфеле было 50-60% ОВГЗ, а 40-50% – корпоративных облигаций. Развитого и цивилизованного рынка акций, к сожалению, у нас в стране никогда не было. К тому, что происходило на биржах в торговле акциями серьезно относиться было нельзя - ни ликвидности, ни прозрачности эмитентов, ни глубины раскрытия информации. Но рынок торгует этими бумагами, потому что ничего другого нет. Я не говорю, что все бумаги плохие. Мы можем не торговать бумагами эмитентов, которые не устраивают нас кредитным качеством, но это реальные бумаги, они имеют право на жизнь. К тому же, корпоративных бумаг очень мало. В прошлом году, по-моему, вообще было только пару публичных выпусков корпоративных облигаций, тогда как в 2011-м только мы, в качестве андеррайтера, вывели на рынок почти 2 млрд. грн. корпоративных облигаций. В этом году рынок возобновился, доходность ОВГЗ упала, и возник спрос на корпоративные облигации. Поэтому будут новые выпуски.

- Насколько много таких выпусков будет, и что это будут за компании?

- Впереди, конечно, банки, потому что все всегда начинается с них. Мы в основном выпускаем бумаги лучших банков, уровня Tier 1. В 2011 году на рынок выходили в основном банки с российским капиталом: Сбербанк России; мы были андеррайтером ВТБ Банка на 1 млрд. гривен; более чем на 700 млн. гривен разместили облигаций Проминвестбанка. УкрСиббанк выходил; мы делали выпуски ПроКредит Банка, банка Русский Стандарт. Вот и сейчас Русский Стандарт готовится к выходу на рынок заимствований. Укрсоцбанк выходит (мы выступаем андеррайтером выпуска на 2 млрд. гривен). Думаю, если ставки будут нормальные, на рынок выйдут ВТБ Банк и Сбербанк России.

- А кроме банков кто пойдет?

- Банки просто всегда первые, им нужна ликвидность, чтобы кредитовать корпоративный сектор. У банков всегда есть готовая отчетность по МСФО, рейтинги и они быстро могут начать выходить на рынок заимствований.

Что касается хороших отечественных эмитентов, то это в основном экспортеры, им очень удобно выходить на международный рынок, поэтому они все - на рынке евробондов. По нашему прогнозу, в текущем году корпоративный сектор может привлечь на рынке евробондов порядка $4 млрд. Посмотрите, что происходит - они только за последний месяц привлекли около $2,5 млрд.

- Почему, по вашему мнению, более скромный бизнес не идет размещаться?

- Слава Богу, что они не идут размещаться. Вот посмотрите, к примеру, как ведет себя компания Евротэк по отношению к ОТП Банку - не хочет возвращать кредит и выводит активы из-под залога. Точно так же поступали в свое время Караван и другие недобросовестные заемщики. Мы когда-то судились против Каравана, выиграли все суды, только ничего не получили - они вывели все активы. То же самое когда-то сделал знаменитый Союз-Виктан.

Среди акционеров Евротэка - IFC и Horizon Capital. И если компания с такими акционерами "кидает" банк и выводит активы, то я уже не знаю, на что надо смотреть. Поэтому не надо таким эмитентам выходить на рынок. У нас рынок настолько не защищен, что только первоклассный эмитент имеет право сюда выходить. Ведь облигация – это необеспеченный инструмент. А надлежащей защиты прав инвесторов у нас до сих пор нет.

- Каковы перспективы отечественного ІРО?

- У него не было перспектив никогда. Это проблема, что называется, курицы и яйца. ІРО предполагает покупку акций, то есть более "длинных" бумаг, чем облигации.

- Кто и что мешает внедрению двойного листинга?

- Двойной листинг предполагает свободное перемещение капитала. Вот, к примеру, в прошлом году отток капитала из России составил $70 млрд., а за три месяца текущего года достиг $25 млрд. Поскольку рынок открыт, деньги легко уходят из страны и также легко в страну приходят.

Чтобы нормально торговать, должен быть свободный переток капитала. При этом ценообразование на бумаги в Украине и за рубежом должно быть одинаковым. Иначе акции отечественного эмитента на родине будут стоить гораздо дороже, чем на зарубежных площадках.

О двойном листинге мы говорим год или больше. Все очень просто. В стране есть Декрет о валютном регулировании 1993 года. Его надо убрать. Он мешает развитию фондового и финансового рынков, вводит ограничения на форексные операции. Предлагаю в этом году его отметить - как раз приурочить к 20-летию его принятия в 1993 году. Согласно действующему валютному законодательству никакого перетока капитала с локального рынка на международный и обратно происходить не может. НКЦБФР может писать свои инициативы, а потом говорить, что НБУ опять не дает им "зеленый свет". А в Нацбанке руководствуются декретом о валютном регулировании 1993 года. Если НБУ подаст уточнения или изменения к этому декрету, то, уверена, проблем с прохождением документа через парламент не будет. Но Нацбанк должен сделать это.

- Почему не делает?

- Потому что Нацбанк хочет полностью контролировать валютный рынок. Например, НБУ в прошлом году ввел 50-процентную обязательную продажу валютной выручки, которой не было последние 5 лет. Я бы на месте Нацбанка все же начинала либерализацию рынка и для начала сделала бы официальный курс гривны, равный среднему межбанковскому курсу.

С тех пор, как шесть лет назад я ушла из банковского сектора, не обращаюсь больше в НБУ по вопросам либерализации валютного рынка. Но до этого я десять лет добивалась либерализации рынка и отмены декрета о валютном регулировании.

- А что должно произойти, чтобы НБУ захотел изменить свою валютную политику?

- Об этом надо спросить у Национального банка. Вот МВФ уже почти пять лет настаивает на гибкости курса и каждый раз, подписывая меморандум о сотрудничестве с МВФ, мы обещаем это сделать, но все не решаемся.

- Но что же мешает?

- Почему в прошлом году на рынке были безумные процентные ставки? Почему ОВГЗ стоили 25%? Ответ очень простой: Нацбанк повышением ставок и абсорбированием ликвидности удерживал курс. И он прекрасно справился с поставленной задачей. А в Конституции записано, что НБУ отвечает за стабильную валюту и контролируемую инфляцию. Понятно, когда экономика падает - какая там инфляция. Началась дефляция, а потом рецессия.

Сейчас ситуация другая – ликвидность межбанковского рынка высокая. Портфель НБУ в ОВГЗ увеличился на 17 млрд. гривен. Поскольку на первичном рынке покупать ценные бумаги ему запрещено, он это делает на вторичном рынке. Давно мы такого не видели, портфель НБУ давно не рос такими темпами. Но, что интересно, регулятор с одной стороны наполняет рынок ликвидностью, а с другой пытается связать гривну продажей краткосрочных депозитных сертификатов.

Украина и МВФ

- По вашему мнению, что из требований МВФ будет выполнено уже в этом году?

- Для меня программа МВФ – единственная рабочая программа в нашей стране, которой надо следовать. Фонд рекомендует самые прозаические вещи: к примеру, надо убирать дефицит НАК Нафтогаз Украины. Чтобы убрать, надо начать повышать тарифы. Но что сказал премьер-министр: повышать тарифы не будем. Хотя накануне совместно с Всемирным банком была разработана методология постепенного повышения. Когда-то же это надо начинать делать. Наш прогноз остается прежним: в этом году тарифы будут повышены на 20%. Мы верим в здравый смысл.

Кроме того, мы считаем, что начнется постепенный переход к свободному валютному курсообразованию. Согласно индексу гривни к валютам главных торговых партнеров страны, который мы рассчитываем, для того, чтобы отечественная продукция вновь стала конкурентоспособной, нужна девальвация на уровне 8%, то есть курс получится не выше 8,75 UAH/USD. С прошлого года мы не меняли своих прогнозов.

- А как насчет требования отказаться от практики авансового сбора налога на прибыль?

- Украинская сторона никогда не декларировала это. Поэтому в меморандуме с МВФ я такого принципиального требования не помню. В крайнем случае, можно сказать, что отказались от такой практики и пообещать так не делать.

- Что касается необходимости снижения дефицита госбюджета?

- Вопрос не в согласовании дефицита бюджета как такового, а в реальности самого бюджета. Если, к примеру, правительство прогнозирует рост ВВП на уровне 4,5%, то вопрос нужно ставить, прежде всего, о компетентности министерства, дающего такой прогноз. Я понимаю, почему в свое время ушел из НБУ Игорь Шумило (с должности директора Генерального экономического департамента, - Ред.). Каждый профессионал, если он себя уважает, не подпишет прогноз, который считает нереальным. Когда-то, я помню, Виктор Пинзеник (будучи министром финансов в правительстве Юлии Тимошенко, - Ред.) не стал подписывать то, с чем не согласен. А просто написал докладную записку о состоянии финансов и ушел с поста министра. Может эти люди и не войдут в анналы истории украинского народа, но вот я их помню, видите. Ведь бюджет – это реализм. И МВФ, думаю, будет за реализм.

Посмотрите, только в марте дефицит госбюджета составил 2,3 млрд. гривен. Если пересчитать в годовые цифры, это уже совсем не 2%, запланированные в госбюджете, а 4,5%. Это реальная проблема, недобор бюджетных поступлений, хотя не видно, по каким именно статьям. И при этом, запланированной инфляции, которая бы давала, пусть и номинальный прирост доходов, у нас тоже нет. А если посмотреть на количество выпущенных и погашенных Минфином облигаций и на казначейский счет Минфина (валютный и гривневый), то увидите, что цифры тоже не сходятся. Но пояснить это вы никак не можете: либо не было поступлений в бюджет, либо они куда-то делись…

- Относительно необходимости наращивания золотовалютных резервов?

- Задача в этом году – не потерять ЗВР. Если мы этого достигнем – будет прекрасно. По нашим расчетам, к концу года будет нулевая потеря резервов.

Сейчас ситуация в мире еще более оптимистична по отношению к украинским эмитентам, чем мы прогнозировали. Потому что мы считали, что без МВФ никто государству и корпоративному сектору денег не даст. А государству уже дали $2,5 млрд., корпоративному сектору - $ 3 млрд. Но в этом году $5,8 млрд. надо выплатить МВФ.

У нас сложилась новая парадигма, которую мне до сих пор очень сложно понять. МВФ создан для того, чтобы оказывать поддержку странам, у которых проблемы с дефицитом текущего счета и платежного баланса. Он создан, чтобы государства выплачивали деньги иностранным инвесторам, делали свои межгосударственные платежи и не подорвали международную финансовую систему. А теперь все наоборот, теперь у инвесторов берут деньги на открытых рынках, чтобы рассчитаться с МВФ. Минфин уже три раза подряд выходил на рынок заимствований, чтобы погасить долги МВФ.

- А что касается пенсионной реформы?

- Пенсионная реформа проголосована. Проблема в другом – почему растет дефицит Пенсионного фонда?

По моему мнению, когда мы говорим о равноправии, несправедливо отправлять женщину, у которой средняя продолжительность жизни на 10 лет больше, чем у мужчин, на пенсию в 55 лет. Можно, конечно, и мужчин отправлять в 55, но я поддерживаю повышение пенсионного возраста. Другое дело – надо понимать, что если для молодежи сейчас нет работы, что же будет, когда мы отдадим рабочие места бабушкам и дедушкам? Поэтому должна быть комплексная программа. И вообще, женщине хорошо бы пойти на пенсию с 25 до 30 лет, когда у нее много обязанностей – дети, дом. А в 55 все эти обязанности исчезают, и она может хорошо и продуктивно работать. А когда мне говорят о тяжелом женском труде - как, мол, можно после 55-ти работать - я с этим не согласна. Но укладывать шпалы на железной дороге женщина не должна и в 25 лет.

- Когда вы прогнозируете первый транш кредита МВФ?

- В начале сентября. Здравый смысл должен возобладать.

О налогах

- Как вы оцениваете инициативу выпуска финансовых казначейских векселей?

- Думаю, этот инструмент, равно как и НДС-облигации, устроит всех. Но вексель не будет ликвидным инструментом. Выкупать его, возможно, будут госбанки. Под залог этих бумаг НБУ сможет выдавать рефинансирование. Но я люблю ликвидные инструменты.

Помню, когда выпустили первые НДС-облигации, и все рассказывали, что дисконт будет 25%, мы говорили, что дисконт будет такой, каким будет рынок на тот момент. Так и получилось. В итоге дисконт был 10%, доходность - 13% или 14%. А если у тебя на руках вексель или другой неликвидный инструмент - там, скорее всего, уже банк будет диктовать цену.

- Насколько новый инструмент может быть востребован?

- Что значит востребован? Если вам не отдают НДС, то у вас есть выбор: либо взять вексель, либо остаться ни с чем. Если вы знаете, что вексель уже сегодня у вас кто-то купит, а Нацбанк выдаст под него рефинансирование, то, скорее всего, возьмете его. Но это не рыночный инструмент, поэтому дисконты при продаже векселей будут существенней, чем при выходе из НДС ОВГЗ.

- А почему бы не продолжить практику выпуска НДС-облигаций?

- Вы у меня это спрашиваете? Думаю, что у Министерства финансов есть потолок заимствований. Что такое выпуск НДС-облигаций? Это в очередной раз увеличение государственного долга. А выпуск казначейских векселей, думаю, проведут по другой статье расходов, формально не увеличивая госдолг. Но это мое личное мнение.

- Как вы оцениваете последние инициативы Министерства доходов и сборов, касающиеся вывода экономики из тени? Речь идет об анонсированном снижении единого социального взноса, пересмотре налоговых льгот и законопроекте о трансфертном ценообразовании.

- Я полностью поддерживаю все эти начинания.

- То есть, вы считаете, что это будет эффективно?

- Я в этом уверена, но делать все это необходимо быстро. Компании, которые платят зарплату по-белому, однозначно выиграют.

- Как вы считаете, насколько реально в наших условиях отменить налоговые льготы для определенных секторов экономики и компаний?

- Налоговые льготы надо убирать – они все равно "своим" достаются. Разве что для мелких фермерских хозяйств оставить.

Я не понимаю, к примеру, зачем налоговые льготы химической отрасли. В стоимости ее продукции 90% составляет цена газа. Так какую еще дотацию мы хотим дать газовым посредникам?

Что касается металлургии, то там за прежние годы практически у всех крупных металлургов сформировался настолько большой запас прочности, что если какой-то год они поработают в минус – все равно выживут.

- Каковы, по вашему мнению, перспективы законопроекта о трансфертном ценообразовании?

- Думаю, процесс принятия будет длиться очень долго. Сначала завернули в профильном комитете, потом депутатов недосчитаются и т.д. Почему, скажите, это не сделано за 20 лет ни одним правительством?

О борьбе с офшорами

- Как события на Кипре скажутся на украинском бизнесе и госфинансах?

- По моим ощущениям, весь крупный бизнес давно не находится на Кипре. Тем не менее, очень много денег заводится в Украину именно через Кипр. Офшор использовался как некий трансфертный механизм. Скорее всего, украинские олигархи или вообще ничего не потеряли на Кипре, или потеряли минимально. А вот мелкие и средние предприниматели, а также чиновники, которые покупали в офшоре готовые компании вместе со счетом в банке, наверняка потеряли много. Но они в Украину не инвестировали – хранили деньги в загашнике на черный день. Черный день настал раньше, чем они этого ожидали.

Вообще, то, что происходило на Кипре, ужасно по своей беспрецедентности. Я не говорю о том, как все закончилось - закончилось как раз нормально – банкротством несостоятельных банков. Я говорю, о том, какая первоначальная концепция обсуждалась на высоком уровне МВФ, США и ЕС, и под которую даже новую риторику изобрели: "Нет спасению денег русских олигархов!". Вот подумайте, когда у нас обанкротились Родовид Банк, Укргазбанк, банк Киев, то никто не приходил, к примеру, в Райффайзен Банк Аваль, УкрСиббанк и не просил "подстричь" депозиты их клиентов. А в Евросоюзе это оказалось возможным. И все поняли, что так можно делать везде. Это означает, что началось не просто глобальное наступление на офшоры, а то, что такое наступление будет носить нецивилизованный характер. То есть расчистка офшоров будет идти не по принципу повышения прозрачности и требований к отчетности офшорных компаний, а по принципу конфискационного механизма. На самом деле, еще два года назад, когда мировую экономику охватила рецессия, было ясно, что все офшорные зоны захотят "вернуть домой". Следующими будут все островные государства, Прибалтика, Швейцария, а потом уже Сингапур и Гонконг.

- Означает ли это, что часть капиталов может вернуться в Украину?

- В Украину капиталы вряд ли будут возвращаться. Все эти годы деньги выводили из страны и складывали на том же Кипре. Чтобы деньги не уходили, нужно улучшать инвестиционный климат. Ведь инвестировать в Украину мало кто хочет, кроме своих же "киприотов". И, к сожалению, чем больше офшорных капиталов будет конфисковано в пользу третьих стран, тем меньше мы с вами получим здесь, в Украине.

О банках

- Уйдут ли кипрские банки из Украины?

- Официальный Кипр обязал Bank of Cyprus (владеет в Украине Банком Кипра) и Cyprus Popular Bank (владеет Марфин Банком, – Ред.) продать все дочерние структуры на просторах СНГ. Так что выбора у них нет – не продадутся, так закроются. Потому что никто не хочет их покупать. Попробуют, разве что, продать оболочку, отдельные кредитные портфели.

- В президентской программе экономических реформ на 2013 год запланирована продажа рекапитализированных государством банков. Насколько актуальна продажа банков в этом году?

- На спасение банковской системы было выделило из госбюджета 52 млрд. гривен., из которых 25 млрд. – на покупку "плохих" банков (Родовид Банк, Укргазбанк и банк "Киев" - Ред.). Укргазбанк оказался хорошей инвестицией, и то непонятно, когда и за сколько из этой инвестиции можно выйти. А вот зачем было вливать 3 млрд. гривен в маленький, не системный, никому не нужный банк Киев, у которого на тот момент валюта баланса составляла 3 млрд. грн.? Это называется: купить плохие активы за живые деньги, что совершенно неправильно и непрофессионально. Банку нужен капитал в размере 1/10 от объема активов. Объяснить логику действий правительства и НБУ мне тогда не смог даже представитель Всемирного банка, который работал в составе комиссии по рекапитализации. Как государству выйти сейчас из этих активов - непонятно. Сколько могут стоить эти банки? Вот, к примеру, последняя крупная сделка на рынке – покупка Николаем Лагуном Кредитпромбанка – обошлась ему в 1 доллар, потому что у банка был отрицательный капитал. Остальные сделки на рынке банковского M&A проходят в рамкам 0,5-1 капитал.

С другой стороны, государству нет смысла держать в своей собственности то, что не работает, и выплачивать высокие зарплаты топ-менеджменту. К слову, кризис никак не коснулся банкиров высокого ранга, они до сих пор стоят дорого даже по западным меркам. При этом очень дешево стоит вся остальная банковская рабочая сила. Это не просто отсутствие социальной справедливости, это нонсенс, которого нет нигде в мире.

- Как вы оцениваете перспективы иностранных банков в Украине?

-Западные банки уходят. Их покупают Дельта Банк, Смарт-Холдинг, Альфа Банк, Фидобанк. Вот вы могли раньше представить себе ситуацию, когда банк №68 по размеру активов (Фидобанк) будет куплен банк №20 (Эрсте Банк)?

Из крупнейших банков с иностранными инвестициями в Украине, скорее всего, останутся российские банки, Райффайзен Банк Аваль и еще несколько банков. Все остальные, думаю, будут пытаться продаться.

Руслан Кисляк