Сплит приближается. Что не так с идеей финансового мегарегулятора

Нацбанк продолжает убеждать общество: контроль над небанковским финансовым рынком в его руках – это залог финансовой стабильности. Проект разделения функций Нацкомфинуслуг, более известный, как сплит (№2413а, возможно, Верховная Рада рассмотрит его уже 7 февраля), упомянули и во время недавней презентации стратегии НБУ на 2019 году.

Эта история тянется с 2015 года. В качестве ответа на недавнюю статью представителя Нацбанка в поддержку сплита, хотелось бы рассказать детальнее о невидимой части этой реформы. 

Посмотреть по сторонам

Один из аргументов сторонников сплита: консолидация контроля финансового рынка обусловлена международным опытом и необходимостью гармонизации законодательства с ЕС.

Это интересный тезис, но он вызывает ряд вопросов. Международный опыт, как минимум, неоднозначен: например, в Китае, Италии, Испании, Бразилии и США используется секторальная (традиционная) модель, аналогичная той, которая сейчас действует в Украине.

Ряд европейских стран, например Германия, Испания, Италия, используют смешанную модель «Твин-Пикс». Модель одного «мегарегулятора» используется в маленькой Армении, где работает дюжина страховых компаний. Вариации на тему единого надзорного органа есть и в Великобритании, и Бельгии, и даже в России.

То есть страны, на которые нам хотелось бы равняться, используют совершенно разные подходы к регулированию небанковского рынка. Единого подхода, на который можно было бы сослаться в качестве общепризнанного «рецепта» в мире нет и быть не может.

Личный опыт

Действующая секторальная модель регулирования появилась в Украине не спонтанно. В 1995-1996 годах, непосредственное участие в ее разработке принимали международные эксперты.

Так, благодаря содействию FMI фактически из недр Фонда госимущества вышел фондовый рынок Украины под руководством Нацкомиссии по ценным бумагам. Позже – в 2003 году – представительство Мирового банка вместе с МВФ, поднимают вопрос о том, что мы наконец-то созрели для того, чтобы структурировать и урегулировать рынок небанковских финансовых учреждений.

Этого требовало само время. В тот момент на рынке уже работали кредитные союзы, страховые компании, ломбарды, появлялись первые финансовые компании. Поэтому в 2004 году при активном содействии МВФ, Всемирного банка и USAID в Украине создается госорган – Нацкомфинуслуг (сейчас МВФ и Всемирный банк наоборот поддерживают сплит, - Ред.). В итоге мы пришли к так называемой «американской модели», уже успевшей оправдать себя в нескольких кризисах.

Как оказалось, это было очень дальновидное решение. Украинский небанковский сектор довольно успешно (по сравнению с теми же банками, не говоря уже о реальном секторе) пережил сложнейший крах 2014-2016 годов. Эффективность секторальной модели оправдала себя и десять лет спустя после внедрения в Украине.

Причина не бояться

Следующий аргумент сторонников Сплита – только НБУ имеет достаточный уровень полномочий, ресурсов и автономии для эффективного контроля над небанковским финансовым рынком.

Трудно не согласиться – возможности НБУ действительно уникальны. Нацбанк, в частности, наделен правом не согласовывать решения с Минюстом, другими государственными органами. Ни один другой регулятор в стране не наделен настолько особыми полномочиями.

С одной стороны, это оправдывают необходимостью проведения независимой монетарной политики. Но с другой все видят результаты недавней банковской реформы, когда количество банков сократилось вдвое, вкладчики потеряли деньги, тысячи людей потеряли работу, а банковские кредиты стали воспоминанием.

Для финансовых учреждений, как и для любого нормального бизнеса, важно, чтобы принципы регулирования в рамках законодательного поля оставались непрекосновенными, а риски «ручного» управления без права оспорить решение «всемогущего» госоргана были сведены до минимума.

И наконец, то, о чем не говорят сторонники законопроекта #2413а – функция защиты прав потребителей, которая в принципе не свойственна Нацбанку. 10 декабря 2018 года НБУ разослал своим подопечным письмо «О рассмотрении обращений клиентов банков» (документ был опубликован ресурсом Лига.Закон). В нем прямо сказано, что функции Нацбанка, которые определены статьями 6 и 7 Закона Украины «О Национальном банке Украины» не уполномочивают НБУ решать спорные вопросы между банками и их клиентами.

Увидимся в суде?  

Окончательное решение в руках депутатов. Вместо послесловия процитирую отрывок из заключения Главного юридического управления Верховной Рады Украины по законопроекту №2413а:

«В нарушение статьи 19 Конституции Украины, согласно которой органы государственной власти, их должностные лица обязаны действовать только на основании, в пределах полномочий и способом, которые предусмотрены законами, законопроект предусматривает вывод всей сферы финансовых услуг из-под действия законов, устанавливающих общепризнанные принципы государственного регулирования хозяйственной деятельности и определяют механизмы контроля за качеством ведомственных нормативных актов.

При этом, законопроект не содержит никаких требований к решениям государственных регуляторов, критериев или ограничений, которые они должны соблюдать. В законопроекте также отсутствуют процедуры обжалования решений регуляторов, что делает участников рынка незащищенными и не соответствует статье 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод».

Выходит, в случае принятия законопроекта 2413а, принимая во внимание, что его положения «не отвечают критерию качества закона в понимании части второй статьи 32 Конституции Украины, поскольку они противоречат таким элементам принципа верховенства права, как юридическое определенность и запрет произвола» (Решение Конституционного Суда Украины от 11.10.2017 №7-р), данный закон может стать предметом конституционного производства.

Другими словами – оспорен в Конституционном суде.