Война идет. Но ЕС делает недостаточно для Украины. Газовый вопрос – тому показатель

Европейский Союз должен приостановить финансирование режима Владимира Путина. Об этом заявил депутат Европейского парламента, профессор экономики, вице-президент по экономическим вопросам Renew Europe Луис Гарикано в ходе своего публичного доклада в Киеве.

Доклад состоялся 21 апреля в стенах Киевской школы экономики и был посвящен теме: "Ликвидность и санкции: предоставление европейской экономике опоры во время войны".

LIGA.net публикует адаптированную версию.

Вы, украинцы, вдохновляете многих из нас. В Европе люди склонны воспринимать свободу как должное. Население ЕС, как правило, привыкло обсуждать цены на апельсины и коммунальную политику.

ЕС – это институт, призвание которого – превратить ссоры о границах в ссоры об апельсинах, не правда ли? Мы не спорим о том, что является вашей границей, мы боремся в попытке решить проблему.

И сейчас, глядя на происходящее в Украине, вспоминаем, почему существует Европа. Она существует, потому что мы ищем мира, стараемся иметь мирный континент. Мы поставили своей целью приложить все усилия, чтобы помочь Украине.

Все, что я смогу сделать для каждого из вас, я это сделаю.

Это мой второй визит в Украину, и каждый раз я все больше поражен украинцами, тем, что вы делаете и как работаете.

О санкциях и финансовой политике

Сначала – по ликвидности. Как насчет бюджета, и как мы это финансируем? А как насчет санкций, и как нам это сделать? И основная претензия по поводу баланса финансирования (вы знаете, эти игры, в которые дети играют с равновесием вверх и вниз, как это все еще делает Европа), он сейчас действительно больше для Путина, чем для Украины. ЕС тратит большие суммы денег на покупку энергии, газа и нефти у России. Гораздо больше, чем на помощь Украине для борьбы с Россией. Да, мы купили у Путина газа на 37 млрд евро, а Украине оказали помощи в размере 22 млрд, учитывая двустороннюю и не двустороннюю помощь.

Я хотел бы изменить этот баланс, чтобы со стороны финансовых нужд намного больше помогали Украине.

Что касается санкций, мы действительно помогаем Путину, потому что делаем очень мало, меньше, чем можно было бы. Это действительно большое разочарование.

Но это не значит, что мы ничего не делаем. ЕС ввел индивидуальные санкции в отдельные отрасли, запретил SWIFT некоторым учреждениям. В последнем пакете санкций – транспорт, энергетика, оборона, армия, технологии, запреты на товары и медиа, дипломатию. Приложено много усилий, чтобы наказать Россию за ее действия в Украине, многие беспрецедентны.

Поэтому нельзя утверждать, что ЕС ничего не делал. Кроме российских санкций мы помогли и Украине: есть программа микрофинансирования, кампания по сбору средств, которую сделал президент Европейской комиссии, пакет гуманитарной помощи, механизм гражданской защиты, мирный механизм, механизм временной защиты.

Все эти действия нетривиальны. Но понятно, что их мало. И это мой способ показать вам, что их мало.

Мы полагали, что действительно ударим по финансовой системе России и создадим панику на банковском рынке. Был момент, когда казалось, что так будет. Но потом началось следующее: мы продолжим использовать Red Bank и крупнейшие банки, Газпром банк для оплаты энергии. Они получат много денег, жесткую валюту, и этого будет достаточно. И действительно, русская нацвалюта вернулась к довоенной стоимости.

Неотложные финансовые нужды

С другой стороны, если взглянуть на Украину, то очевидно, что мы делаем недостаточно. Во время войны ВВП страны сокращается, и ВВП Украины это тоже ожидает.

Сейчас у Украины наблюдается ежемесячный дефицит в размере $8 млрд. Насколько он велик? До войны ВВП Украины составил 170 млрд, но он должен снизиться на 45%. Итак, допустим, что ВВП составляет 100 млрд. В таком случае дефицит составляет 8% в месяц. Это много. Правительство Украины заявляет, что стране нужно получить дополнительные 50 млрд, чтобы облегчить ситуацию.

И любой экономист, анализируя это, думает о гиперинфляции. Если мы не поможем Украине финансово, Нацбанк будет вынужден печатать эти деньги. Результат такого решения нам всем известен. В итоге получаем нежизнеспособную финансовую систему и экономику.

Да, у Нацбанка остались некоторые резервы – $25 млрд, что немного успокаивает. Но правда в том, что есть потребности в погашении долгов. Жаль тратить деньги из резервов на выплаты долгов, если можно сделать что-нибудь лучшее. Альтернативная стоимость обслуживания долга очень велика.

Поэтому есть два вопроса. Во-первых, как нам уравновесить, создать баланс от прекращения финансирования режима Путина, в дальнейшем внедряя санкции. И как сразу направлять финансовую помощь Украине?

Так как же ЕС собирается прекратить финансирование России? Сейчас, начиная с 24 февраля, мы потратили на путинскую войну 37 млрд евро путем покупки российских энергоносителей: 12 млрд евро – нефть, 24 млрд евро – газ.

Сейчас по энергетическому эмбарго России идет острая дискуссия, которая разрывает Европу на части. Многие эксперты приводят достаточно расчетов, которые показывают – принятие такого шага не приведет к краху европейской экономики. Согласно исследованиям Совета экономических экспертов, сумма падения ВВП для Европы в случае отказа от российского газа составит два-три пункта. И это по самому худшему сценарию. И даже если бы было четыре пункта, ситуация была бы управляемой.

Но основной момент дискуссии – как и чем заменить российские энергоносители, сколько времени нужно на переход на другие виды топлива. Но это все возможно, даже можно заменить промышленное использование.

Запасов нефти достаточно: речь идет о потреблении 3 млн баррелей нефти и 1 млн баррелей нефтепродуктов в сутки. И у ОПЕК ее сейчас достаточно.

Вопрос газа, который сейчас является темой острейших споров, также можно решить. В настоящее время 150 млрд кубометров газа Европа импортирует из России. LNG (сжиженный природный газ) может заменить 2/3 этого объема. Сейчас на рынке сжиженного газа 70% законтрактовано под долгосрочные поставки, но 30% торгуются на спот рынке. Это 187 млрд кубометров газа. С начала года ЕС импортировал до 1-2 млрд кубометров LNG в неделю. Если такая тенденция сохранится, это позволит ЕС заменить до 100 млрд кубометров.

То есть – есть свободные мощности, будет наращиваться количество плавучих терминалов СПГ. Все, что нужно сделать, – инвестировать в реконфигурацию конвейеров.

Итак, во-первых, мы можем импортировать СПГ. Во-вторых, у нас в хранилищах есть 32 млрд кубометров газа. Но дело в том, что правительства европейских стран делают недостаточно для этой замены.

Что могла сделать Европа?

Все, что нам нужно сделать, это найти другие способы производства энергии. Например, решения "60, 20, 20": 60 – не российские энергоносители, 20 – это СПГ, а еще 20 – ядерная энергия. Но что на этот счет говорит немецкое правительство, почему они этого не внедряют. Первое – это юридические разрешения – нужно изменить закон. Во-вторых, безопасность. Германия повысила коэффициент сохранности работы атомных станций. Теперь, если их открыть, они будут недостаточно безопасны.

Мы должны отказаться от дискуссии об эмбарго России в духе "все или ничего".

Преодолеть примитивную логику в стиле "все или ничего" можно путём ввода тарифа. Это приведет к тому, что цена для покупателей из ЕС вырастет, а то, что получает поставщик (Россия) – снизится в зависимости от их эластичности (наличия альтернативных рынков сбыта). Таким образом, все можно сделать гораздо лучше.

Даже в самом худшем случае тариф будет неэффективным, но не вредным для ЕС.

Предположим, что спрос ЕС абсолютно неэластичен. Нам нужен газ, мы не можем без него жить. Вводится тариф, но нам все еще нужно столько же для потребления. Что поделаешь, мы платим тариф. Если будут существовать выплаты, поступающие налогоплательщикам для возмещения тарифа, не будет ни потерь, ни прибыли. Это самый плохой сценарий, когда нам действительно нужен газ.

Но если упругость присутствует, потребители могут подстроиться. Они немного снизят свой спрос, когда цена вырастет. Но поставщикам также придется согласиться, кроме меньшего количества газа, и на более низкую цену. А это значит меньше денег для Путина. Таким образом, можно довести предложение газа даже до нуля. Нам не нужно заявлять "Завтра газ не покупаем!" Просто нужно ввести тариф на газ Путина.

Как создать тариф?

Не будет иметь значения то, как он нам нужен, все будет зависеть от эластичности предложения. Тариф будет выше, если у России не будет другой альтернативы, как продать его нам.

Российский газ, поступающий по газопроводу РФ, не так просто продать кому-то другому. Сибирский газ, который поступает по газопроводу Северный поток-1 в Любмин, не так просто отвести.

Что касается российской нефти, крупнейшие ее покупатели – ЕС и Великобритания (63%). Если добавить США, Турцию и Японию, уже 80%. Так ли легко найти новых покупателей на 80% из всего объема товара на продажу? Риторический вопрос. Скорее всего, потери будут велики.

Во-вторых, в России уже существуют трубопроводы, направляющиеся в Европу. В-третьих, существуют большие разрывы между затратами и ценой, а значит, они готовы согласиться на более низкую цену. В конце концов мы уже наблюдаем, что Россия принимает большой разрыв между старой и новой ценой на нефть. Возможно, мы могли бы снизить эту цену еще больше.