Призрак банковского кризиса. Насколько все серьезно и выстоит ли Украина

Выведение с рынка или поглощение нескольких банков в США и Европе, произошедшие в последнее время, являются скорее не причиной, а симптомом обострения экономических рисков вследствие резкого изменения монетарной политики ведущих мировых регуляторов в ответ на всплеск инфляции.

Последним во времени кейсом для анализа стало решение финансового регулятора американского штата Калифорния о закрытии банка First Republic и передаче его под управление Федеральной корпорации страхования вкладов. Все депозиты обанкротившегося банка передадут в JPMorgan Chase Bank. First Republic стал третьим крупным американским банком, обанкротившимся за последние два месяца, после Silicon Valley и Signature.

Собственно, проблемы отдельных банков пока регулируются без привлечения финансовой поддержки со стороны правительств, то есть фактически без денег налогоплательщиков, и не создают угрозы для рынков в целом.

В то же время длительная эпоха "дешевых денег", для которой были характерны низкие уровни процентных ставок и инфляции, а также программы "количественного смягчения", то есть заливки экономики деньгами для стимулирования экономического роста, создала достаточно специфические условия, в которых уже более десяти лет развивались бизнесовые стратегии и модели участников рынка.

Стремительное ускорение инфляции и переход большинства мировых регуляторов к усилению монетарной политики, в частности, поднятие ставок, ощутимо изменили условия на рынке. И не все игроки банковского рынка справились с ситуацией. При этом среди "неудачников" есть сторонники как самых "безопасных" ценных бумаг – государственных облигаций США, так и кредитования высокорисковых проектов, например, связанных с криптоактивами.

Корни проблем

В марте 2008-го, за полгода до развертывания мирового финансового кризиса, один из крупнейших инвестиционных банков и игроков на мировых финансовых рынках американский Bear Stearns был фактически "за копейки" куплен финансовым гигантом JPMorgan Chase. Случилось это из-за того, что "неудачник" оказался в центре кризиса ипотечного кредитования.

А через полгода обанкротился Lehman Brothers, что стало отправной точкой глобального кризиса.

Ситуация 2023 года в определенной степени похожа на происходившее накануне кризиса 2008-го.

Несколько американских и один европейский банк спасут – или центробанки, или другие игроки рынка. Но глобальная банковская система останется токсичной, уверен директор по инвестициям, глава офиса R&D инвесткомпании Capital Times Артем Щербина.

"Системные проблемы остаются не решенными, причины этих проблем не устранены. И мы еще увидим новые "имена" проблемных банков", – не исключает собеседник LIGA.net.

Связано это, в частности, с качеством пакетов облигаций, в которые банки вкладывали депозитные средства своих клиентов, а также с недооценкой рисков со стороны риск-менеджмента банков.

Но основная причина происходящего сейчас возникла задолго до нынешних событий. Это проблема банковского регулирования после глобального экономического кризиса 2008-2009 годов. Низкие, а иногда даже отрицательные базовые ставки центробанков привели к тому, что банки начали искать дополнительные возможности для заработка, в том числе за счет внедрения более маржинальных продуктов.

Банкиры начали придумывать новые инвестиционно-пассивные инструменты для держателей депозитов с повышенной доходностью, в частности, так называемые структурированные ноты. Эти инструменты имели очень широкий спрос среди инвесторов и клиентов банков. Но они подразумевают более высокие риски.

За последние 5-7 лет банки хорошо научились обходить ограничения регуляторов, показывая при этом "правильную" отчетность. Так что появление проблем было только вопросом времени.

Проблемы стали очевидны после того, как центральные банки, пытаясь обуздать инфляцию, начали активно повышать базовые ставки.

"Если кто-то вкладывался в облигации – они упали в цене, акции тоже упали. Рынок структурированных продуктов вообще неликвидный. Плюс – реализовались валютные риски за счет значительного падения евро", – объясняет ситуацию Артем Щербина.

В 2022 году произошло много такого, чего риск-менеджеры банков даже не прогнозировали. Если за год до того базовая ставка в Европе равнялась "минус" 0,25%, то сейчас она достигла почти 3%. Это колоссальный скачок за столь короткий промежуток времени. И это при том, что ставка была низкой на протяжении последних семи лет.

Возможно, если бы ставки росли постепенно, то текущие проблемы не возникли. Но по факту реакция центробанков на рост инфляции была слишком резкой.

"Это "разорвало" много стратегий, которые вели банки. И не только банки. Пострадали также многие инвестиционные компании, хедж-фонды", – констатирует финансист.

Изменения без изменений, или игра с постоянным риском

Мировые финансовые регуляторы, реагируя на последние события на банковском рынке, вынуждены изменять свои политики. Центробанки предоставляют ликвидность банкам во избежание паники среди вкладчиков. Это не та эмиссия, которая происходила во время пандемии COVID, эти деньги не пойдут на кредиты. Это средства, посредством которых банки перекрывают отток депозитов.

Такие решения регуляторов – классические. В таком подходе нет ничего нового. Это спасает банковскую систему на 5-7 лет, но не "лечит" причины проблем и может привести к появлению новых пузырей.

"Думаю, центробанки не пойдут сейчас по пути снижения ставок. Они приоритетно борются с инфляцией, которая пока остается высокой в развитых странах, а безработица остается низкой. По методологиям западных центробанков сейчас нет кризиса. Поэтому нет причин для смягчения регуляторами своей монетарной политики", – констатирует Артем Щербина.

Вопрос – как регуляторы будут забирать эту ликвидность у банков. После кризиса 2008-го для этого придумали новый вид облигаций. Но нынешний пример банка Credit Suisse демонстрирует, что именно эти облигации оказались наименее надежными – именно они были списаны "в ноль".

Взгляд регулятора

Финансовые регуляторы оценивают ситуацию, сложившуюся на банковском рынке, с другими акцентами. Примером тому, вероятно, может служить видение причин недавних банкротств банков в США и Европе Национальным банком Украины.

В частности, комментируя запрос LIGA.net в НБУ отмечают, что банкротство американского Silicon Valley Bank произошло из-за неудачного управления процентным риском. Банк преимущественно работал с технологическими стартапами, поэтому депозитная база была концентрированной. Кроме того, у банка была очень большая доля корпоративных депозитов, которые не гарантируются государством. Эти два фактора повлекли за собой уязвимость депозитной базы.

При этом активы, в которые инвестировал банк, были качественными. Однако значительная их часть – долгосрочные государственные ценные бумаги, рыночная стоимость которых существенно падает в период высоких ставок. Когда вкладчики начали обращаться в банк за получением средств, для расчета с ними банк был вынужден продать часть ценных бумаг до срока погашения значительно дешевле номинальной стоимости и зафиксировать убытки. Информация об убытках банка быстро распространилась в сообществе стартапов, усиливая отток средств.

Швейцарский Credit Suisse имел продолжительные проблемы с бизнес-моделью, в последние годы сталкивался с критикой из-за ряда недостатков в деятельности и, наконец, пострадал от кредитного и рыночного рисков. В 2022 году банк осуществил ряд рисковых вложений. Несмотря на наличие в целом качественного кредитного портфеля, эти неудачные решения привели к ущербу.

Наличие убытков вызвало беспокойство вкладчиков и сомнения в устойчивости учреждения, усиливая давление на ликвидность банка.

"Благодаря своевременному вмешательству Швейцарского регулятора решение по реструктуризации банка было принято своевременно, что позволило избежать банкротства – Credit Suisse заключил соглашение о присоединении к банку UBS и получил доступ к механизмам поддержки ликвидности", – напоминают в НБУ.

Эти события хоть и не связаны между собой, но влияют на ожидания инвесторов. Дискуссии о возможном глобальном кризисе усилились, а экономические ожидания ухудшились. На этом фоне цены акций банков снизились. В частности, Deutsche Bank столкнулся с резким падением котировок своих акций. Этот банк кажется уязвимее других крупных финансовых учреждений, потому что только недавно преодолел внутренний кризис неэффективности своей бизнес-модели.

В итоге все эти отдельные события не являются признаком системного риска, как это было во время кризиса 2007-2008 годов, приходят к выводу в НБУ. Однако это веские основания для изменения подходов мировых финансовых регуляторов, и это уже происходит. Например, в США для сохранения доверия вкладчиков принято решение о выплатах не гарантированных депозитов и о запуске новых инструментов поддержки ликвидности для банков.

В Швейцарии регулятор заранее принял меры для присоединения Credit Suisse к другому банку и предотвратил его банкротство. Дополнительно власти активно общаются с населением и бизнесом о том, что ситуация под контролем. Эти инструменты оказались эффективными, ведь отток средств прекратился.

Не говори "гоп"

Артем Щербина из Capital Times отмечает, что Швейцария, одобрив решение о поглощении банка Credit Suisse первым по величине активов банком страны UBS, по сути "наплевала" на европейское антимонопольное законодательство, в том числе и законодательство об акционерных обществах. Юридическая сторона швейцарского кейса достаточно неоднозначна.

К чему это приведет лет через десять в условиях, когда рынок поделен между государственным центробанком и коммерческим банком-гигантом? Вопрос открыт.

"Сейчас "больному" дали таблетку, температуру сбили. Но вылечили ли "больного"? Мне кажется, что нет. Но таблетка подействовала – немножко сбили панику", – говорит финансист.

А существует ли вообще волшебная "пилюля", которая бы "вылечила" все имеющиеся в банковской системе проблемы? В частности, постоянная печать средств для поддержки банков точно не является такой "пилюлей". Так что процесс "детоксикации" банков может быть достаточно длинным.

"Если смотреть на динамику акций публичных банков в Европе как индикатор объективного состояния банков, то явный риск имеют Banco de Sabadell (Испания), Societe Generale (Франция) и Piraeus Financial Holdings (Греция)", – предупреждает собеседник LIGA.net.

А что в Украине

В НБУ уверяют, что большая война отделила украинскую финансовую систему от мировой в еще большей степени, чем это было раньше. Сейчас прямой связи между мировыми и украинскими банками нет.

"Даже в условиях войны наша банковская система сохраняет высокий уровень устойчивости благодаря системной работе последних лет и применению лучших практик регулирования. Стресс-тестирование за несколько лет свидетельствует, что наши банки устойчивы к процентному риску", – утверждают в украинском центробанке.

Там напоминают, что в период повышения ставок (до 25% с июня 2022 года) от реализации процентного риска существенно пострадал только один банк – Банк Сич. Банк вкладывал значительную часть ресурсов в долгосрочные ценные бумаги с фиксированной ставкой, имея значительную часть обязательств в виде рефинансирования НБУ под плавающую ставку.

В НБУ отмечают, что наиболее весомым для украинских банков сейчас является кредитный риск.

В прошлом году НБУ провел стресс-тестирование банковской системы для оценки способности крупнейших 20 банков поглотить потери кредитного портфеля на уровне 25%. Результаты теста показали, что даже при таких потерях капитал 20 крупнейших банков останется положительным, а операционная деятельность половины этих банков – прибыльной.

Финальные оценки относительно качества активов банков НБУ будет иметь в конце этого года по результатам диагностики банков и согласования планов восстановления. Но 2022 год продемонстрировал, что, несмотря на значительные кредитные потери, банки оставались операционно эффективными. Операционная эффективность – залог возможностей сектора восстановить капитал самостоятельно.

С оценками центробанка согласны опрошенные LIGA.net эксперты. Вместе с тем, утверждают они, в известной степени украинские банки все же зависят от ситуации на глобальных рынках.

В частности, напоминает финансовый аналитик Василий Невмержицкий, у украинских банков есть корреспондентские счета в иностранных банках, через которые осуществляются валютные расчеты. Правда, из 65 украинских банков прямые корреспондентские счета имеют около половины. Половина от этой половины имеют счета в своих материнских банках. Остальные – в крупнейших банках мира. Плюс – суммы средств на корсчетах ограничены строго определенными лимитами. Так что риски для отечественных банков – минимальны.

Сейчас, отмечает Артем Щербина, украинская банковская система фактически надежнее мировой. "Возможно, украинские "дочки" зарубежных банковских групп несколько и почувствуют ситуацию, если у их материнских структур будут слабые позиции на рынке. Но учитывая гривневую ликвидность украинской банковской системы и те нормативные рамки, которые введены НБУ во время войны, причин для банковского кризиса в Украине нет", – уверен он.

Вместе с тем, предупреждает собеседник LIGA.net, в украинской банковской системе есть другие серьезные проблемы.

"У нас 30% неработающих кредитов по банковской системе. У нас война, и многие бизнесы имеют кредитные каникулы. Плюс – значительная доля серой экономики. А еще из-за войны из страны выехали 6-8 млн человек. Поэтому банковская система Украины сейчас в принципе в стрессе", – говорит Артем Щербина.

По словам главы совета Независимой ассоциации банков Украины Елены Коробковой, украинские банки достаточно ликвидны и не имеют инвестиций, которые могли бы потерять в случае проблем того или иного европейского банка. Однако после переоценки портфелей и признания потерь в результате войны ряду банков, возможно, потребуется дополнительный капитал. Однако на фоне роста рисков на глобальном финансовом рынке доступ украинских банков к новому капиталу усложнится.